Зверь из бездны

Что-то мешало ему приблизиться к Нике, встать рядом с ней. Он понимал, что этот пьедестал — не для него. Он сел сбоку, на самом краю, и спросил:

— И ты вот так и стоишь здесь целыми днями?

Статуя вновь медленно кивнула.

— А зачем?

— Я встречаю всех приходящих. — Низкий голос Ники звучал торжественно.

— Откуда?

— Все ушедшие приходят сюда. Я встречаю их здесь. Другие встречают в других местах.

— Они приходят из моря?

— Да, Леонардо, они приходят из моря.

Он, кажется, понял.

— Так значит, ты — одна из встречающих?

— Да. Я встречаю и направляю в дальнейший путь.

— А можешь ли ты возвратить ушедших?

— Да, — сказала статуя Ники. — Иногда я преграждаю путь и возвращаю ушедших, чей истинный срок еще не пришел.

— Откуда тебе известны эти сроки?

— Я знаю эти сроки, Леонардо. А теперь замолчи — уже появляются ушедшие.

Он перевел взгляд на море. Небольшие волны равнодушно лизали уходящий под воду зеленый склон, а неподалеку от берега поднимались из воды головы… шеи… плечи… Те, кто были недавно людьми, медленно приближались к острову, и сухими были их волосы, и вода не прикасалась к их обнаженным телам. Они шли цепочкой, один за другим, выходили на поросший травой склон, подступали к пьедесталу и окружали его — виток за витком, виток за витком… Их глаза были открыты, и взоры всех были устремлены на неподвижную Нику.

Она медленно вытянула руки перед собой и повернула ладонями вверх.

— Вы в начале пути. — Ее звучный голос раскатился над островом. — Вы в самом начале пути. Слушайте, ушедшие…

Он внезапно потерял равновесие и упал с пьедестала под ноги стоящим в первом ряду. Мгновенно стало темно, и в темноте засияла голубая звезда за окном…

11 «ВОТ ГОРОД ДИТ…»

Им действительно удалось дойти до селения без каких-либо приключений. Пробираясь вместе с Вергилием сквозь лес, Лешко вооружился новой палкой взамен утерянной и теперь, сжимая ее в одной руке, другой рукой отвел в сторону ветки и принялся внимательно изучать обстановку. Впереди расстилалась пустошь, усеянная черными обгорелыми пнями. Из серой потрескавшейся земли то тут, то там пробивались серые сухие стебли. Деревянные строения, расположенные в разных местах пустоши без всякой системы, были похожи друг на друга и не могли порадовать глаз какими-либо архитектурными достоинствами. Дощатые стены, неровные, квадраты окон, затянутых какой-то мутноватой пленкой; распахнутые настежь перекошенные двери; плоские крыши из толстых веток с сохранившейся кое-где засохшей листвой. Постройки казались заброшенными, в полумраке за дверными проемами не замечалось никакого движения.

— Говоришь, город Дит? — Лешко посмотрел на Вергилия. — А где же твои тоскующие люди?

— Безрадостные люди, — поправил Вергилий.

— По-моему, тут никаких нет, ни тоскующих, ни безрадостных. А кто же покажет дорогу в Биерру?

— Сейчас посмотрим, — сказал Вергилий. — Сдается мне, здесь все-таки хоть кто-то должен быть.

— Ну-ну, — скептически усмехнулся Лешко. — Если тебе так сдается — надо посмотреть.

Держа палку наперевес, он выбрался из-за деревьев и осторожно, посматривая по сторонам, направился к ближайшему строению. Вергилий, косясь на обугленные пни, шел рядом.

Подойдя к распахнутой двери, Лешко остановился и негромко позвал, вглядываясь в полумрак:

— Эй, есть здесь кто-нибудь?

Из полумрака никто не отозвался. Оттуда тянуло чем-то кисловатым и затхлым.

— Эй, отзовитесь! — уже в полный голос сказал Лешко.

И вновь не получил никакого ответа.

Подождав, когда глаза привыкнут к темноте, Лешко, выставив перед собой палку, ступил на порог. Окно почти не пропускало света, но все же ему удалось разглядеть, что находится внутри. На дощатом полу валялось какое-то тряпье. Под окном, вдоль стены, тянулась длинная деревянная лавка. Напротив, у другой стены, располагалась такая же, только сломанная посредине; похоже, что она не выдержала веса лежащей рядом черной каменной глыбы с зернистыми светлыми вкраплениями на боках. На дальней от Лешко торцевой стене, щелястой и заляпанной какими-то светлыми пятнами, висел, непонятно на чем держась, некий металлический предмет, похожий на молоток. На других стенах ничего не висело. Прогнувшиеся доски потолка были готовы, как показалось Лешко, в любой момент треснуть под тяжестью того, что лежало на них сверху. Лохмотья ткани, лавки, «молоток» и каменная глыба — ничего другого внутри не обнаружилось.

— Мерзость запустения, — пробормотал Вергилий, заглядывая в дверь из-под руки Лешко. — Мерзость запустения, реченная чрез пророка Даниила.

— Именно так, — согласился Лешко и, опустив палку, вошел внутрь, еще раз осматривая все вокруг. — Подвело тебя твое чутье.