Читаем Зверь из бездны. Династия при смерти. Книги 1-4 (СИ) полностью

Клавдий покровительствовал начинающим стихотворцам, особенно тем, которых в наши дни стали звать «стилизаторами»: декадентам, пытавшимся воскресить архаический язык и древнейшую литературную манеру.

99. А уж паче всех шулерам рыдать и т.д.

Vosque in primis

Qui concusso

Magna parastis

Lucra fritillo.

А прежде всех восплачьте те, которые нажили большие богатства, тряся игральный стаканчик.

О страсти Клавдия к азартной игре в кости см. Светония, Клавдий, 33. Он даже сочинил руководство игре этой.

100. Талфибий богов: Илиада, I, 320—348.

Но обратился (Агамемнон) к Талфибию и к Эврибату — Оба глашатаи были они и проворные слуги.

(Н.М. Минский.)

Меркурий уводит Клавдия, как рассыльные Агамемнона увели у Ахиллеса Бризеиду. За то он и Талфибий.

101. Там между Тибром и Крытой улицей (via Tecta) провалился он в ад. См. в 4-й главе о секулярных играх — урочище Тарент.

102. Вольноотпущенник Нарцисс, через какую-то кратчайшую лазейку и т.д. Antecesserat jam compendiaria via Narcissus libertus, ad patronum excipiendum. Нарцисс был убит по смерти Клавдия, — стало быть, чтобы упредить господина своего в аду, пришлось воспользоваться временем, покуда боги судили Клавдия на небе, и каким-то потайным дворцовым ходом.

103. Nitidus, ut erat a balneo. Ш. Розуар и Алексеев переводят это — «frais et parfume comme un homme sortant de bain», «чистый, сейчас из ванны». Я полагаю, что balneum здесь напоминает о Синуессе, где Нарцисс был умерщвлен. См. выше главу 3-ю и ниже 8-ю. Также во втором томе. Этот смысл оправдывает и дальнейшая заметка вскользь — quamvis podagricus esset. Характер Нарцисса, как органически льстивого холопа, старого барского слуги, насквозь лакея, написан в немногих строках с яркостью, обличающей в памфлетисте недюжинный беллетристический талант. Это — «образ».

103а. У врат Адовых — ad januam Ditis.

Dicto citius. Отто переводит: kaum gesagt, не успел сказать.

104. Ut ait Horatius. Оды. L. II. In arborem etc.:

Quid mirum, ubi illis carminibus stupens Demittit atras bellua centiceps Aures...

105. Claudius Caesar venit — дворцовая формула доклада о выходе государя к ожидающим его приема.

106. Отбивая такт в ладоши и т.д. — cum plausu procedunt cantantes.

Речь идет о ритуальном пении под аккомпанемент ритмического хлопания в ладони. Мастеров таких размеренных аплодисментов впоследствии Нерон выписывал из Греции и Египта.

107. ?????????, ??????????? — «мы его нашли, возвеселимся, братие!». Ритуальный хор из таинств Изиды: нашли Озириса, умерщвленного и растерзанного Тифоном.

Христианский апологет Афинагор в «Прошении о христианах», будто бы поданном Марку Аврелию и Ком- моду, говорит:

— Сами вы лучше знаете, что писатели думали... об Изиде, которую считают сущностью века, из которой все произошли, и через которую все существуют. Или об Озирисе, который умерщвлен братом Тифоном и которого члены Изида искала, вместе с сыном Ором, и нашедши украсила гробницей, доселе называемой Озиридской. Вращаясь туда и сюда около видов вещества, они отступают от Бога, созерцаемого разумом, а обоготворяют стихии и их части, давая им разные названия: посев хлеба называют Озирисом (потому-то, говорят, в мистериях при обретении членов его или плодов, они восклицают к Изиде: «нашли мы, радуемся»); виноградный плод — Дионисом, а само дерево — Семелой; свет солнечный — молнией.

108. С. Silius cos. design. Тот самый, за которого Мессалина вышла было замуж от живого Клавдия. Этот странный роман, принадлежавший к наиболее знаменитым и поэтическим страницам Тацитовой летописи (XI, 12, 26—36), кончился кровавым разгромом двора Мессалины. См. выше в 1-й и 3-й главе, а подробнее во втором томе «Зверя из бездны». Остальные лица, упоминаемые вместе с Силием, жертвы того же разгрома. О Веттии Валенте см. выше в 5-й главе, о медицине.

109. Дирижировал Мнестер. Medius fuit in hac cantantum turba etc. Невольный любовник Мессалины. См. о нем в третьем томе главу «Театр и толпа». Напрасная и жалкая смерть этого несчастного — трагикомический эпизод в бойне, которой Нарцисс и другие вольноотпущенники истребили Мессалианскую партию. Taciti Ann. XI, 31.

109а. По эстетическим соображениям — decoris causa.

110. Секст Травл (Монтан). Там же. «Не была принята защита и Травла Монтана, римского всадника. Это был скромный юноша, но замечательной красоты. Он был приведен к Мессалине помимо своего желания и в течение одной ночи прогнан ею, так как она была одинаково капризна в сладострастии и в отвращении». Пер. В.И. Модестова.

111. Полибий — один из влиятельнейших вольноотпущенников Клавдия, товарищ его ученых трудов. Его громадное придворное значение выясняется льстивой статьей Consolado ad Polybium, которую в форме послания адресовал ему Сенека из ссылки своей на о. Корсику. Также Suet. Claud. 28.

112. ????? ????? ????? — всюду, (куда ни взгляни) друзья.

113. Я тебе покажу, где раки зимуют. Ego tibi hic sellas ostendam. Я покажу тебе место здешнего судебного присутствия. Я перевожу эту фразу угрожающей пословицей, потому что чувствую в ней усиление предшествующего in jus eamus.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее