Зверь из бездны

Поглядели братья на гору, перекрестились, помолились, разом единым на себя эту огромадную гору приняли, на плечи себе краями поставили и понесли даже безо всякой натуги! И вот шли они дни и ночи, месяцы-годы и подходить к матушке-Волге стали. Конечно, маленько приустали, а только никакого виду друг дружке не подают, прут гору дальше. А в те поры по здешним краям всякие бусурманы жили, нехристи и погань всякая… Тут и теперь вон какие живут, неизвестно, во что они веруют, а тогда еще хуже! Идолам жертву приносили! И, конешно, в этих местах самое приволье Дьяволу было… Несут друзья гору-камень, а Дьявол старается напакостить. То к одному, то к другому, так и сяк старается, ничего не выходит… И придумал Дьявол им ловушку такую поставить: идут они, прут гору-камень к Волге-матушке по здешним пескам сыпучим, а на песке, братец ты мой, золотые деньги валяются, на солнышке поблескивают. Увидал бедный золотые деньги — даже ногой отшвырнул, а богатый брат позарился: дай-ка, думает, я на ходу подыму штуки две-три!.. Малость только приклонился, чтобы пальцами за золотую денежку схватиться и на ходу к себе в карман ее сунуть и дальше пойти, а гора покачнулась у них на плечах и поползла… Бедный брат целым вышел, а богатого брата накрыла, только мокро осталось! Вон видишь: понизу-то гора покраснела? От крови это греховной брата богатого!.. Вот оно какое дело!

Поравнявшись со Святой горой, мы приостановились. Мужик снял шапку и перекрестился. Я застегнул верхнюю пуговицу жилета и внимательнее обозрел гору сверху донизу. Подошва горы от прислоек красной глины действительно кажется обагренной кровью… Однако неужели только одна эта случайность могла создать в народной фантазии столь хитросплетенную сказку?

Когда ехал я обратно, вопрос до некоторой степени разъяснился. Стало с несомненностью ясно, что в данном случае православный русский мужичок позаимствовал сюжет из калмыцкого религиозного культа, переделав буддийское предание соответственно своей собственной религии.

На озере я познакомился с одним калмыцким князьком, зайсангом, недурно владеющим русским языком, и от него узнал, что Святая гора у калмыков называется горою Богдо и также почитается священной. С этой горою Богдо у калмыцкого народа связана красивая фантастическая легенда на ту же тему «искушения», но окрашенная в яркие краски восточной фантазии… Содержание и идея обеих сказок тождественны, но в то время как русский народ изобразил дьявольское наваждение в образе золота, богатства, буддисты-калмыки изобразили это искушение в образе прекрасной девы, своей чувственной пляскою и красотою осквернившей чистоту души блудной похотью у посвятившего себя Богу праведника. Не буду передавать вам эту калмыцкую легенду в ее художественной форме. Для этого надо быть самому человеком восточным с его необузданной фантазией и темпераментом, с его особенно острым восприятием чувственных наслаждений, и с наивно и безгрешно сверкающими глазами рассказывать о всех семи смертных грехах[200]… Но для того, чтобы вы увидели, как замысловато переплетается творческая фантазия приволжских людей разных племен и верований, я передам калмыцкую легенду в кратких чертах.

Владыка земли Далай-Лама, наместник Великого Будды, в поучение людям приказал единой силою своей веры перенести огромную гору из Тибета к берегам Волги, дабы живущие в далекой стране люди, увидя такое чудо, познали истинного Бога и истинную религию. Для этой цели Владыка земли избрал двух праведников. Два праведника в страстном порыве подвига, силою одной веры своей подняли гору и понесли ее к берегам Волги. С непрестанной молитвою свершали праведники свой подвиг в прославление единого истинного Бога и почти достигли уже берегов Волги. Но здесь, среди пустыни, их постигло искушение: пред праведниками появилась прекрасная дева и начала всеми доступными женщине средствами соблазнять праведников. Долго кропились мужи праведные, но один-таки не выдержал: страстным дыханием своим женщина коснулась губ каждого из праведников, а потом что-то шепнула обоим на ухо и, убежав назад, стала звать их по имени, предлагая взглянуть в самые сокровенные прелести. Один выдержал, а другой — нет. Оглянулся, несчастный! Оглянулся и в тот же миг пошатнулся и упал, так как от того, что он увидел, помутилось у него в праведных мозгах… Гора его раздавила и окрасилась кровью грешника, праведник же остался невредим. Когда гора упала, в пустыне раздался женский хохот и горький плач. Смеялся Злой Дух, а плакал над упавшей горою праведник…

Прошли века, сжились бок-о-бок на матушке-Волге разноплеменные народы, — и Никола-Угодник сделался «Праведным Судьей» у чуваша-язычника, а гору Богдо, священную гору калмыка-буддиста, русский мужик называет Святою горою и снимает пред ней набожно шапку!..

Сон сладостный [*]

I