Зверь из бездны

Была такая жажда умереть, когда глядела в тихое звездное небо! Если бы детка была в этот момент с Ладой, она, может быть, выполнила бы приходившую ей иногда в голову мысль — броситься в море вместе с ребенком… Так страшно и противно было сейчас жить и слушать «Карапета»! Но детка… Они ее разбудят, напугают. Несчастная детка! Зачем ты появилась на свет? И вот опять безграничный порыв материнской любви. Нет, нет, надо жить для этого маленького чистого человека!.. Пусть ее жизнь скомкана и поругана, пусть счастья нет и не будет для нее самой, но вот этот маленький человечек, это живое воспоминание о Володечке и о коротеньком оборванном счастье… его жизнь — впереди! Разве она смеет отнять у него жизнь или отнять мать? Лада поборола свое отвращение и ужас: пошла и влезла обратно в окошко. Девочка проснулась, назвала ее «мамочкой», и от ее сонного голоска с души слетел весь кошмар жизни, и Лада счастливо улыбнулась:

— Ты мой ангел-хранитель!..

В зале пели и кричали, а Лада, успокоив девочку, стояла на коленях у кроватки и, подняв лицо к окну, в котором сверкали звезды, молилась Богу.

— Мамочка! Это не разбойники?

— Где? Господь с тобой!

— Там, в зале?

— Нет. Это гости.

— Они не убьют папу?

— Нет, Бог с тобой! Спи!..

Так верит маме: повернулась к стенке и быстро заснула. Верит мамочке. Спрашивает про папу… Обманывает она свою девочку! Когда-нибудь узнает всю правду, — простит ли? Поймет ли эту поганую страшную жизнь, осквернившую все святыни души? Не поймет! Трудно будет представить и еще труднее понять и простить.

И снова Лада поднимает взор к кусочку звездного неба в окошке и без слов молится о том, чтобы ей «все» простили Володечка и детка… И вдруг страшно вскрикивает и, лишившись чувств, падает около детской кроватки, Что там случилось? Вбежал Борис. Около отворенной двери столпились гости.

— Лада! Очнись! Что с тобой?..

— Дай ей вина!

— Расстегни платье!..

Вынесли Ладу на балкон и положили здесь на кожаной скамье. Намочили голову водой, облили полуобнаженную грудь вином. Хотели послать катер в Алупку за доктором, но Лада очнулась:

— Уйдите отсюда… ради Бога!

Гости понемногу разбрелись. Около Лады остались только родные. Что случилось?

— Так… Не знаю.

— Испугалась?

— Не знаю.

Лада знает, но никому не скажет: ей почудилось за стеклом окна лицо Володечки. Как живое! Это было так ужасно. Смотрит и улыбается. Так было несколько мгновений. Лада поняла, что это галлюцинация, и старалась взять себя в руки и убедить свои глаза в обмане: посмотрела еще раз. Но призрак смотрел с той же улыбкой, и тогда сделалось так страшно, что она закричала… и потеряла сознание.

— Не оставляйте меня: я боюсь.

Вдали плакала девочка, требуя маму. Ее успокаивал дедушка. Надо туда идти Ладе и лечь. У нее измотались нервы.

— Я гуда не хочу!.. Я схожу с ума…

— Что с тобой?

— Так. Ничего. Что-то страшное у меня в мозгу… Я боюсь сойти с ума…

— Ну вот тебе! Не болтай чепухи. Засни, и все пройдет.

Пьяный Борис ходил по балкону и сердился на Ладу: обмороки, разные глупости, истерики и прочие дамские штуки. Пора бы все это бросить: не такое время.

— Знаешь, Карапет положительно влюблен в тебя! Это он тебя вином облил. Грудь была расстегнута, все видно, а он…

Борис остановился около Лады. Быть может, в нем вдруг проснулась пьяная ревность к Карапету, который видел обнаженную грудь Лады. Подсел и грубо сжал руками грудь Лады. Она оттолкнула Бориса и заплакала. А он не отставал. Снова склонился и стал ласкать грубыми чувственными ласками, уговаривая на ухо пойти в скалы или в виноградник.

— Уйди! Я закричу.

— Вот как? Куда уйдешь? К Карапету? Я кое-что заметил… Вы с ним, оказывается, уже встречались… Что ж, для разнообразия и Карапет в любовники годится…

— Боже мой, что ты говоришь? Опомнись!

Но Борис не слушал: обливал Ладу грубыми пошлостями своей пьяной звериной ревности.

— Знаете, только первый шаг для женщины труден, а там пойдет, как по маслу. У вас, женщин, это делается гораздо легче, чем у нас… Вон, Донна Эльвира на могиле мужа нашла себе любовника[416], этого… как его? Дон-Жуана…

— Отойди, зверь! Ты мне противен! Я тебя не люблю больше.

«На могиле мужа нашла себе любовника». Точно в самую душу Ладе плюнул Борис этими словами. Точно отхлестал по лицу. Оно загорелось до корней волос. Чувство злобы, оскорбления и стыда разливалось потоками по всему телу и сделало его слабым, вялым, точно переломило. Что ж, разве это неправда? Разве не отдалась она Борису почти в тот же день, когда узнала о смерти мужа? Разве она не оскорбила памяти Владимира этой неожиданной для нее самой связью с его братом? «Боже мой, какая я гадкая, подлая, развратная. Так меня и надо, так и надо»… Стыд победил и злобу, и оскорбление. Да, Борис имеет право бросить ей в лицо это оскорбление. Она заслужила. Пусть оскорбляет! Еще! Еще! Так ей и надо.

— Не верю, когда женщина говорит, что не любит, не верю, когда говорит, что любит… Все дело случая, игра природы… Если я не возбуждаю в вас больше желаний, значит, природа захотела обновления… Подвернется какой-нибудь Карапет, и…