Зверь. Изменил мне — изменил меня

Беру сумочку, закрываю номер на ключ и спускаюсь вниз. У входа в отель меня уже ждёт та, кто сегодня сыграет роль любовницы Тимура. Представительница древнейшей профессии. Но она не какая-то девка с улицы, а элитная проститутка. Мне её посоветовали как беспринципную дрянь, которая способна за деньги сделать практически всё. А ещё эта девушка умеет держать язык за зубами. То, что мне надо.

Динара должна приехать сюда и застать мужа с другой женщиной. Но не со мной. О том, что у меня с Тимуром роман, Дина узнает, только когда мы будем далеко отсюда. В какой-нибудь Вене. Или Барселоне. Да хоть на Аляске. Лишь бы подальше от этой дряни. Если узнает раньше, то предательство с рук не спустит. Мне. Тимура она любит, не решится сделать с ним что-нибудь страшное. А вот со мной может всякое случиться. Найдут меня мёртвую в тёмной подворотне. Денег и смелости у Динары на всё хватит.

* * *

Завершив разговор с мужем, откладываю телефон и вздыхаю. В кружке спокойная гладь зелёного чая, а в душе штормовые волны. Где опять Тимура носит? Ничего толком не объяснил. Сюрприз… Я не люблю сюрпризы.

В столовую заглядывает наша домработница Татьяна:

— Динара Ильясовна, ужин можно подавать?

— Рано, — отвечаю, бросив короткий взгляд на часы. — Тимур будет только через час.

— Тогда я успею приготовить салат, — Татьяна собирается пойти в кухню.

— Не надо салат. Лучше выпей со мной чаю.

Помощница по хозяйству смотрит на меня большими глазами и молчит. К столу не идёт — замерла в шоке.

Да, я не из тех хозяек, которые гоняют чаи с прислугой. Но сегодня можно. Нужно. Иначе я просто сойду с ума, дожидаясь мужа. Мысли всякие в голову лезут.

— С вами всё в порядке, Динара Ильясовна? — немолодая женщина забирается на высокий табурет.

— Всё прекрасно, — натягиваю на губы улыбку и наливаю чай для Татьяны. — Скажи, ты тоже считаешь меня стервой?

— Что вы! Нет, конечно! — испуганно мотает головой.

— Я не обижусь на правду, — хмыкаю. — Говори как есть. Не надо стесняться.

— Я не считаю вас стервой. — Татьяна напряжена.

— А мой муж считает. Как и многие другие, — вздыхаю. — Как думаешь, почему?

— Некоторые люди путают силу духа со стервозностью, — немного подумав, выдаёт Татьяна.

— Знаешь, после аварии я больше не чувствую себя сильной. — Разглядываю чаинки на дне кружки. — Столько времени прошло, а я всё никак не приду в себя.

— Скучаете по отцу? — домработница смотрит на меня с сочувствием.

— Очень, — киваю и снова впиваюсь взглядом в чаинки.

Но не только тоска по папе сводит меня с ума. Много чего. В той страшной аварии погиб мой любимый папочка, а я выжила. Осталась в этом мире покалеченная катастрофой, убитая горем. Зачем? От прежней моей жизни теперь не осталось и следа.

— Вы обязательно справитесь со всеми трудностями, — Татьяна искренне пытается поддержать.

— Посмотри на меня, — горько улыбнувшись, поднимаю взгляд на домработницу. — В кого я превратилась? Раньше я была папиной правой рукой. Мы вместе вели бизнес, и я мечтала, чтобы в сутках было больше чем двадцать четыре часа. А теперь я не знаю, как дождаться вечера, чтобы лечь спать и забыться.

Полтора года я почти не выхожу из дома. А если выхожу, то чаще всего, чтобы посетить больницу. В других местах почти не бываю. Муж взял управление фирмой на себя. Тимур отлично справляется. Дела идут в гору. Только я к этому не имею отношения. И рада бы помочь супругу в работе, но не в состоянии.

— Вы не правы, Динара Ильясовна, — Татьяна хмурится. — Ещё недавно вы были прикованы к инвалидной коляске, а сейчас ходите на своих ногах. Для такого нужно много сил. И моральных, и физических.

— Хожу… — повторяю эхом. — Правильнее сказать — ползаю. Меня мучают боли, я постоянно раздражена. И срываюсь… на Тимуре.

— Ваш муж всё понимает и не обижается, я уверена. Он прекрасный человек.

— Чтобы всё это выдержать, недостаточно быть прекрасным человеком. Нужна любовь. А Тимур меня не любит.

— Ну что вы такое говорите?! — Татьяна тянется через стол и берёт меня за руку. — Конечно, любит.

— Ты просто не знаешь нашу историю, — убираю конечность.

— Верно, не знаю, но…

— Мой отец был сторонником раннего брака, — перебиваю домработницу. — Он считал, что я должна выйти замуж в восемнадцать лет. Так и случилось. Тимура он для меня выбрал. Сначала я взбрыкнула, заявила, что не выйду за того, кого мне подсунули. Какой-то незнакомый мужчина, старше меня. Вы с ума сошли?! — Подперев щёку кулаком, улыбаюсь воспоминаниям. — Но мой папочка был упрямым человеком и умел убеждать. Я согласилась познакомиться с «женихом». Познакомилась и пропала. Влюбилась в Тимура, как кошка.

— Ваш отец знал, кто вам нужен, — Татьяна тоже улыбается.

— Только он немного не рассчитал, — отмираю и делаю глоток чая. — Мой папа не знал, кто нужен Тимуру. А может, правда думал, что я смогу сделать его счастливым. Или… — замолкаю, а под горлом встаёт комок горечи.

— Что? — Татьяна нетерпеливо ёрзает на высоком табурете — ждёт продолжения.