Зверь. Изменил мне — изменил меня

— Я поняла! — волчица заходится в смехе. — Ты сумасшедшая! Сдуревшая шаманка!

— Полегче, девочка! — беру хамку за косу.

— Ай! А-ай! Пусти!

Бедняжка пытается освободиться, но делает себе только больнее.

— Ты никогда не займёшь место первой после Луны в стае, — рычу. — Карим не будет с тобой. Я об этом позабочусь, — отпускаю волосы девчонки.

— Ненормальная! — тяжело дыша, Захария таращит на меня глаза.

— Мне плевать, что ты обо мне думаешь, — бросаю холодно.

Обхожу волчицу и иду к дому альфы. Пора привести его в чувство.

Когда волки из моей бывшей стаи привели Карима домой, я успокоилась и продолжила улаживать дела. Думала, что, оказавшись в стае, мальчик начнёт приходить в себя. Но Захария сделала всё, чтобы этого не случилось. Как только я об этом узнала, бросила всё и пришла. Надеюсь, я успела вовремя.

* * *

Переступаю порог дома альфы и словно в прошлое попадаю. Холодный пыльный полумрак, царящей здесь, забирается прямо в душу. Даже стены этого дома пропитаны моей болью. Куда ни глянь — везде воспоминания. Хуже, чем здесь, мне не было нигде. Но и лучше не было. Тут я обрела самое большое счастье, но его у меня отобрали…

— Захария! — голос мальчика доносится со второго этажа. — Ты принесла, что я просил?!

Совсем нюх потерял. Не может по запаху определить, кто зашёл в дом. Плохо дело.

Быстро поднимаюсь по лестнице, захожу в одну из спален и замираю. Лучше ослепнуть, чем видеть эту картину. Наш альфа не может встать на ноги: ползёт к двери на четвереньках и мычит. Зачем ты это делаешь с собой, Карим? Ты ведь сильный мальчик. Ты альфа.

— Вставай… — выдыхаю с дрожью. — Умойся и приведи себя в порядок.

Волк поднимает на меня плавающий взгляд, щурится — пытается понять, кто я:

— Я запретил заходить сюда всем, кроме Захарии, — рычит тихо, но очень зло. — Убирайся!

Крик забирает у Карима последние силы, и он грохается на пол. Невыносимо смотреть на него такого. Душа разрывается на части.

Подхожу к мальчику и пытаюсь его поднять.

— Вставай! Вставай сейчас же, Карим! — тяну тяжелого волка за руку.

— Да кто ты такая?! — отпихивает меня и снова встаёт на четвереньки. — Как смеешь ослушаться моего приказа?! Я сказал, чтобы ты убиралась отсюда! Пусть Захария придёт!

— Она не придёт, — прикладываю ладонь ко лбу, дышу часто. — Я её прогнала.

— Что?.. — Карим снова смотрит на меня затуманенными глазами. — Да кто ты, твою мать?!

— Шаманка я, — объясняю сухо. — Вставай!

Кое-как поднимаю альфу и веду в ванную. Из крана в раковину хлещет ледяная вода — умываю волка, а сердце кровью обливается. Забыл обо всём, забил на свою стаю. До ручки себя довёл. Так нельзя.

— Надо было лично смотреть, кого принимают в стаю… — вытирая полотенцем лицо, ворчит волк. — Ты, наглая шаманка, слишком много себе позволяешь.

— Я лишь пытаюсь вернуть стае вожака, — отбираю у мальчика полотенце. — Этим должна заниматься твоя бета, но она почему-то таскает тебе бутылки, — подталкиваю его к двери.

— Захария делает, что я сказал. Она выполняет мои приказы. А ты…

— А я сейчас заварю тебе трав! — перебиваю оборотня. — Придёшь в себя, и поговорим, — выдавливаю его из ванной. — Иди вниз, — показываю пальцем на лестницу.

Карим от такой наглости в шоке, но мне плевать. Или он будет делать, что я говорю, или я за себя не ручаюсь. Меня потряхивает от злости на этого дурного мальчишку.

Спускаемся на первый этаж. Альфа плюхается на диван, а я иду к плите. Ставлю кипятить воду в сотейнике и достаю из мешочка на поясе травы. Делаю отвар и поглядываю на оборотня. Переносицу пальцами мнёт, стонет тихо. Плохо тебе, мальчик? А не надо было глупостями заниматься! Вырос давно, а ведёт себя, как пацан неразумный.

Процеживаю напиток через сито и несу кружку болезному.

— Пей, — заявляю приказным тоном. — Только не обожгись — очень горячо, — добавляю мягче.

— Спасибо, — Карим смотрит на меня исподлобья и делает осторожный глоток. — Неплохо, — даёт оценку вкусу отвара.

— Точно лучше того, что тебе таскала Захария, — вздыхаю и присаживаюсь рядом с альфой.

— Смелая ты, уселась рядом… Я разрешал тебе сесть? — рычит на меня снова.

— Мне твоё разрешение не нужно, — смело смотрю в глаза главному волку стаи. — Моё дело — привести тебя в порядок.

— За стаю переживаешь? — ухмыляется и снова делает глоток отвара.

— Переживаю. И за стаю, и за тебя, альфа. Ты должен вернуть первую после Луны в стае.

Карим меняется в лице. Боль и обида в чёрных глазах мальчика читаются чётко. Что ж, ему придётся как-то пережить. Я не отстану.

— В это не лезь, шаманка, — цедит сквозь зубы. — Это моё личное.

— Ошибаешься, Карим, — качаю головой. — От твоего «личного» зависит судьба стаи. Верни пару.

Оборотень разбирает меня взглядом на молекулы — у него желваки ходят и венка на виске пульсирует. Но я его не боюсь. Главный мой страх — это что мальчик угробит собственную жизнь. Карим не должен похоронить себя под обломками чувств. Я не допущу этого.

— Моя пара не хочет меня видеть. Понятно? На этом тебя закрыта. Уходи.