Зверь Лютый. Книга 21. Понаехальцы (СИ)

Во Всеволжске к этому времени были уже люди, пришедшие со своим майном. Переселенцы из Пердуновки, например. Их имущество, вместе с ними самими, использовалось мною наравне с общегородским. Эти люди уже знали мои порядки — конфликтов не возникало. Что мне до того, что у Якова есть собственный полуторник? Если я уверен, что против меня он его не применит. А вот мне на пользу — очень может быть.

Несколько иначе владели изначальной собственностью «примученные» лесовики. Возложенная на них «ограниченная десятина», первичное разоружение, «сдавайте валюту» — не позволяли накопить ресурсы для противодействия мне.

Позже… Два процесса шли «рука об руку» — лесовики становились «моими людьми» и «обрастали жирком». Материальная невозможность мятежа сменялась моральной, экономической.

Пример Сигурда заставил задуматься о возможности появления в городе людей богатых. О вреде, от этого могущим произойти. Сходная тема звучала в моих мыслях при обдумывании судьбы Булгарского каравана. Теперь — стала яснее.

Мне не нужны в городе богатые пришлые. Ни в переселенцах, ни в гостях.

Резюме: вынести на края своей земли постоялые дворы, ужесточить пропускной режим.

Это было первое решение. Позже, как с деревянной черепичкой, пришлось перерешивать. Когда пошёл поток «кочующих земледельцев». Массы людей, категорически не желавших расставаться со своими коровёнками и лошадёнками. Что ж, пришлось несколько менять свои правила. Подгоняя «закон» под реальный народ.

* * *

Пришлые бессмысленно толклись по селению, Колотило, освобождённый мною он незваных начальников, гонял своих работников. И начал порыкивать на свитских бездельников, шугая их от строящихся объектов. Чуть позже слуги княгини созвали всех в ту часть селения, где стоял дом тиуна.

Я сбегал на вышку, доложился «в центр» о своём прибытии и обстановке. Побегал по окрестностям с Куртом, осмотрел достопримечательности… Жарко. Томно, душно. Тихо. На будущей солеварне мужики лениво таскают деревянные трубы, кирпичники выкладывают печи. Ниже селения пара не понимающих русского языка ободранных лесовиков крошат скопившийся плавник в дрова. И чего я тут делаю? Сейчас бы намахался бы косой да придрёмывал спокойно в тенёчке…

Не обманывай себя, Ваня — спокойно вздремнуть у тебя никогда не получалось. Всякий раз что-нибудь… горит.

В середине дня подошли и встали ниже у берега вышедшие ещё с вечера два ушкуя с моими бойцами.

Сходно с Булгарским караваном. Приятно использовать уже готовые, отработанные решения, а не изобретать новое, путаясь в деталях и сомнениях. Ребята хорошо отрабатывают, накатанно. Даже «водомерку» притащили.

Снова, как было недавно у Усть-Ветлуги, «кирпич со скорпионами» пробежался чуть вверх по реке, развернулся в виду пристани, продемонстрировал скорость и манёвренность.

Сигурд не знает моих возможностей.

«Самое главное в покере — не то, какие карты у них на руках, а то, какие у них карты по мнению других игроков. Хорошо поданная ложь ничем не хуже правды».

А я даже не лгу. Всего лишь создаю впечатление.

Решение — вывод из знаний. Знания ярла обо мне стали чуть больше.

Драться со мной… Мои мечники против него не выстоят. Но мои стрелки положат по паре его людей каждый. А остальных… мечники дорежут. «Ласточка» и «водомерка» закроют от него Волгу.

У него слишком тяжёлый караван. Если уходить вверх, против течения — придётся бросить половину барахла и часть людей. Оставить женщин, гражданских. Грести и драться. Прорываться мимо Мологи, где они нагадили, мимо Твери, где… сходно.