Зверь Лютый. Книга 21. Понаехальцы (СИ)

Главное: весь мир вокруг смотрится в лужи, в тазики, в зеркала металлические. Бронзовые, по преимуществу. Как отец Григория Мелехова, получив фуражку в подарок, в самовар смотрелся? — Вот, примерно так же.

И тут мы вломились на рынок со своими стеклянными. Технология Венецианская, Мурано, сов. секретно. Но лет на триста раньше.

Маленькие, круглые, диаметром в три вершка, зеркальца стали обязательной мечтой каждой девки или молодки в обозримом пространстве.

«Взгляни на милую, когда свое чело

Она пред зеркалом цветами окружает,

Играет локоном — и верное стекло

Улыбку, хитрый взор и гордость отражает».

Кто ж за такое удовольствие не заплатит?

Здесь счёт пошёл не на сотни штук, как с бусинами в Булгаре, а на сотни тысяч. Вот живёт между Карпатами и Уралом десять миллионов разноплемённых человек. Сколько из них женского полу в возрасте 12–18? Тысяч шестьсот-восемьсот? И каждая пилит своего мужчину:

– Хочу! Дай! Купи!

Снова: при той же цене (ногата) основными ограничениями являлись покупательная способность населения и возможность (стоимость) доставки. В отличие от хрустальных украшений, наши зеркальцы хорошо пошли и на юго-восток: Хорезм, Рей. Фразы из сур Корана на лаке оборотной стороны зеркал сняли возражения святош, а люди… Люди хотят себя видеть. Вне зависимости от конфессии.

Старый товар — «зеркало» — стал новым товаром — «стеклянное зеркало». «Предмет роскоши» — как всё стекло в средневековье, стал дешёвым и массовым товаром. В эту эпоху в христианском мире — около 50 миллионов человек, в мусульманском — 300. И все — хотят. Гигантский рынок, куда шире бобрового.

Технологическое превосходство, непрерывное производство, «прикрытые» отдалённостью местоположения и достаточными вооружёнными силами, позволяли «доить» сопредельные народы со взаимным удовольствием. А любителей «поддержать международную торговлю» в стиле Аламуша — били. Не только мы — их жёны.

Позже мы расширили товарный ряд: появились прямоугольные 5х8 вершков, овальные, большие — до 2 кв.м. Установленные в дорогие резные рамы, здоровенные «русские» зеркала стали частью багажа моих посланников. Переходя в экспортный товар, новый «предмет роскоши».

О зеркалах придётся подробнее. Как-то коллеги не понимают.

Парожопль с дредноУтом — круто. Важно и прогрессивно. Но в мире будет всего несколько сотен человек, кому эту супер-пупер хрень доведётся своими ручками пощупать.

Зеркало — вещь сакральная. И, при этом — в каждом доме.

«Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи…» — к какому ещё предмету можно ещё обратиться с таким информационно-аналитическим запросом? Это тебе не — «избушка-избушка, встань ко мне передом».

«Зазеркалье», «Королевство кривых зеркал»… Зеркало как дверь в иной мир?

«Волшебные прозрачные» бронзовые зеркала из Китая, зеркала Козырева, «яйцо Нострадамуса», коллекция зеркал из Минусинской котловины разных веков…

Я в это не верю. И телепатировать из зеркально-блестящей алюминиевой трубы не собираюсь. Или, там, время останавливать и будущее прозревать. Вот только мне, попандопуле, трубчатым прозреванием и заниматься!

Зеркало действует на психику.

«Подойди к зеркалу и четверть часа строй рожи. Точно засмеёшься». Ну, или повесишься. Проверено лично.

Зеркало работает тем, для чего и предназначено — формирователем отражения. И — удваивает количество сущностей.

Не-не-не! Только внешний вид, оптическое представление! Но у хомнутого сапиенса нет заложенного в генах механизма отсечения сущности от её вида. Умом понимаем — стекло. Но чувствуем — человек.

«Если человек входит в незнакомый дом, и видит себя в зеркале, которое установлено в прихожей, то он — благосклонно расположен к этому помещению, поскольку здесь — у него уже есть одно знакомое лицо».

Присутствие зеркала — усиливает эмоции, даёт обратную связь. Если у человека плохое настроение — это видно. По нему. И ему — по зеркалу. Нас таких мизантропов — уже двое. Срабатывает инстинкт подражательства — нам ещё хуже. И наоборот. Поэтому в зеркало всегда надо улыбаться.

Забавно, но есть значимая статистика: кабины лифтов с зеркалами режут реже, чем без зеркал. Видеть со стороны как кто-то делает гадость — неприятно.