Зверь. Мое наваждение

Ирина ушла незадолго до ужина и попросила просто убрать грязную посуду в раковину, а она завтра придет и все помоет. Я поступила именно так, как меня попросила помощница. Хватит на сегодня глупых поступков. Да и на ближайшие дни тоже.

На второй этаж я поднялась с намерением извиниться. Подошла к чужой спальне и заглянула в приоткрытую дверь.

– Марк, – позвала я. – Ты… ты тут?

Я с интересом осматривала мужскую комнату. Она чем-то напоминала квартиру, в который мы были. Но не такая холодная и пустая. Кровать, комод, кресло – все то же. Но здесь были и личные вещи.

– Марк, – я уже хотела уйти, как появился хозяин комнаты вместе с клубами пара.

Он был практически обнажен и, кажется, не заметил меня, активно растирая влажные волосы полотенцем. Я скользнула взглядом по его широким плечам. На коже блестели капли воды, привлекая мое внимание к груди и, словно высеченным из камня, кубикам пресса.

Застыв, я судорожно сглотнула, уставившись на повязанное вокруг его бедер полотенце.

Я же уже видела мужчину голым в «Элите», и не просто обнаженным, а…

– Есения? – голос Зверева вмешался в мои мысли.

– А… – я подняла взгляд к мужскому лицу.

– Ты что-то хотела?

– Не думаю… – ответила я, отступая.

– Ты уверена? – спросил он у меня с насмешкой.

– Не совсем…

Мужчина перестал вытирать голову, скомкал полотенце в руках и произнес:

– Прекрати, Есения, мы взрослые люди. Если ты пришла ко мне, значит, хотела поговорить. Так говори, только дверь закрой.

– Я… – я облизала пересохшие губы, посмотрела за спину. До двери оставалось пару шагов.

– Это уже смешно, – он быстрым шагом прошел мимо меня и толкнул створку. – Говори.

Мне стоило огромных усилий не отшатнуться. Зверев не вернулся к кровати, стоял в нескольких шагах от меня, вернее, нависал надо мной. В домашней обуви без каблука наша разница в росте была огромной.

– Я пришла извиниться, – произнесла я, набравшись смелости.

– За что же?

– Мне не нужно было подслушивать твой разговор с тетей.

Зверев хмыкнул.

– Родных не выбирают.

– Да, – согласилась я. – Но все равно мне не нужно было…

– Прекрати, – он меня оборвал. – Нельзя быть такой, Есения.

– Какой? – спросила я настороженно, испугавшись тона мужчины.

– Вот такой, – он вскинул ладонь, указывая на меня. – Ты не выживешь, если продолжишь пытаться быть для всех хорошей.

– Я не пытаюсь, – я принялась отрицать. – Да и что в этом плохого? Не знала, что быть хорошим человеком и попросить прощения стало неправильным, – я больше не прятала взгляд, смотрела прямо в непроглядную черноту глаз напротив.

Зверев нервно дернул головой.

– Не все этого достойны, так ясно?

– Мне не нужно было извиняться перед тобой? – спросила я немного зло и одновременно обиженно.

– Я не хочу, чтобы ты это делала перед другими, Есения, – ответил, не раздумывая, касаясь моего лица.

Я замерла.

Мужские пальцы гладили мои скулы, спустились к шее, обхватили затылок и потянули – вынуждали сделать шаг вперед.

Я повиновалась. Приблизилась.

– Если ты хочешь сбежать, сейчас самое время. Как ты бежала из «Элиты» из-за меня.

– На это были другие причины, – я упрямо покачала головой.

– Ты не умеешь врать, Есения.

Нас разделяли ничтожные миллиметры, и я ощущала жар чужого тела.

– Я не вру, – ответила я, словно загипнотизированная.

Я не могла оторвать взгляд от мужского лица.

– Так почему ты ушла?

– Потому что… Потому что мне было больно от мысли, что ты…

Я не успела договорить. Не смогла. Зверев заткнул мой болтливый рот поцелуем. Жадным, пожирающим, жутко откровенным. Даже пошлым.

Мужчина таранил мой рот языком, прикусывал губы до легкой боли. Как тогда в квартире.

– Обними меня, – приказал он, целуя лицо и шею. – Обхвати ногами, – звучал следующий приказ, когда крепкие руки подхватили меня и прижали к твердому торсу. – Не дам сбежать, – предупредил Зверев, идя вместе со мной к огромной кровати.

Мои неловкие попытки сопротивляться он не замечает. Или я просто устала прятаться. С первой нашей встречи мужчина, как настоящий хищник, выслеживал меня, находил, и я вновь оказывалась словно под гипнозом. Одурманенная его силой.

Он становится коленями на матрас и медленно опускает меня. Даже сквозь слой одежды я спиной чувствую прохладу покрывала, а животом – жар чужого тела.

Зверев нависает надо, его дыхание тяжелое и шумное.

– Произнеси мое имя, – говорит хрипловатым голосом.

– Зачем?

– Просто произнеси. Я хочу, чтобы ты называла меня по имени в своей голове. Не Зверь и Зверев. Марк, – говорит он.

От вибрации его голоса меня обдает горячей волной. Она скатывается по телу к самому низу живота и отдается приятным спазмом.

– Марк, – повторяю я. – Марк, – повторяю еще раз, совершенно беззащитная перед мужчиной и его желаниями.

Он медленно склоняется к моим губам. Касается их, втягивает и целует уже неторопливо, даже нежно. Совершенно по-другому. Словно в нем уживаются две разные сущности – человека и зверя. Сейчас зверь отступил, и со мной был человек. Но зверь вновь возвращается. Голодный и нетерпеливый.