Зверь придет с рассветом

Валари прекрасно понимал, что далеко не все из оказавшихся в Эводеоне полукровок жаждут признать его лидерство. Был среди них, например, избалованный (хуже, чем Демин) и задиристый (все же далеко не такой задиристый, как Хэйя) Уилтер. Статный, высокий и ловкий, он умудрился простоять несколько долгих минут в драке с непобедимым слепцом. Упал он, лишь когда кровавые водопады из рассеченных бровей залили глаза. Потом пришли хенке, наказали всех, но слава — есть слава. У единожды вознесшегося ее сразу не отнять.

К Уилтеру сразу присоединилось несколько парней. Полукровки Хати-Йоремуне поделились на два противоборствующих лагеря. Это злило Валари, ведь им нечего было тут делить, но Уилтер, возомнивший себя великим лидером, упивался властью.

— Только скажи, и я снова поколочу его, — тихо рычал себе под нос Хэйя. — Зачем ты меня останавливаешь, Кошачья Походочка?

— Тебя жестоко накажут. Скайскиф спит и видит, как бы переломать о твой хребет очередную порцию розг. К тому же мы не враги Уилтеру.

— Он заносчивый и вредный.

— Ты тоже заносчивый и вредный. Это ничего не меняет. В окружении целой своры хенке мы не можем разбрасываться потенциальными союзниками.

Хэйя шмыгнул носом, поморщился раздраженно.

— Вечно ты со своими стратегиями. Ты будто военачальник на поле боя.

— Так и есть, — ответил ему Валари.

— И кого ты тут хочешь победить? — недовольно бросил слепой. — Йоремуне?

— Я хочу уберечь как можно больше жизней, — прозвучал уклончивый ответ.

— От чего?

— Не знаю.

* * *

Впереди их ждало много испытаний. Постоянные тренировки — жестокие и кровавые, в духе Скайскифа. Вылазки на Пустошь, в самые неприветливые ее части, где еще уцелели стародавние ловушки древних.

Это было самым неприятным. Древние не жаловали гостей и встречали их далеко не хлебом и солью. Однажды Валари чудом не угодил в огромный капкан. Стальная пасть раскрылась под ним, готовясь перекусить пополам…

А Хэйя, не рассчитав прыжка, свалился в яму с кольями. Хорошо, что время иссушило их, и острия не пробили доспех слепца — сломались под ударом.

Один полукровка, Вир, самый неуклюжий и невезучий из всех, сломал ногу, угодив в капкан. Ржавчина воспалила рваную рану, и он чуть конечность не потерял. Парня по имени Марли придавило камнем, сломало ребра, и он ходил теперь весь сгорбленный, скрученный, как улитка, боясь развернуться и даже вздохнуть лишний раз — такая боль пронизывала тело при слишком глубоком вздохе. Вархо повезло еще меньше. Он рухнул в укрытую мхом ямищу с какой-то зеленой жижей на дне. Эта жижа разъела его одежду и кожу так, что пласты плоти сходили чуть не до костей…

Так, вот, и жили.

И тренировались, в ожидании чего-то, о чем Йоремуне не торопился им рассказывать. Оптимисты думали, что уж после таких-то испытаний точно получат великую силу, а Валари ничего хорошего не ждал.

Ждал чего-то плохого.

И неизбежного.

Глава 15. Встреча

Прошло 3 года

Лили стояла, опираясь локтями на гнутую лагу старого забора, и смотрела, как тянутся по улице телеги северян. Запряженные холеными лошадьми и груженые богатым скарбом, они уносили из Нерки последние остатки нехитрой местной роскоши и надежды на лучшую жизнь.

Жизнь за последнее время сильно поменялась.

Владыка Тарх устроил очередную охоту на северных язычников. Назревала буря, и первые дыхания ее ветров пришли в земли Райлы, некогда гордой, а нынче тихой и покорной. Карательные отряды Куттанского владыки двинулись со стороны Города-Солнце на запад, чтобы заранее припугнуть недовольных и в зародыше подавить возможные бунты. Следом за солдатами должны были прийти адепты Бога-Солнце, но пока они собирались и раздумывали, кому отправляться в бедную неуютную Райлу, их опередили пронырливые последователи Эвгая…

Караван тек.

Одна из телег встала возле дома Кереда-охотника. Тот вышел, оглядел недовольно беженцев. С облучка ему навстречу соскочил дородный безбородый мужчина и, красноречиво звякая кошельком, попросил принести шкуры и соленое мясо.

— Дорого возьму, — недоверчиво буркнул Керед-охотник.

— Не пугай, деньги есть.

Пока они говорили, Лили обошла телегу с противоположной от соседа стороны и позвала девушку, что сидела на вещах. Старая знакомая, Элла, с которой неплохо общались в детстве да разошлись из-за нелюбви отца Лили к северянам, радостно махнула рукой.

— Уезжаете? — с завистью спросила Лили.

— Ага. От Эвгаевых псов житься нет, вот и уходим обратно на север. Там хоть холодно, зато никто в душу не лезет со своими гнилыми порядками, — поделилась Элла, убирая в чехол нож, которым, коротая только начатый путь, резала из деревяшки ложку. — А то, ишь, придумали! Девицам в поле не работать, оружия и инструмента в руки не брать портов не носить и простоволосыми не ходить!

Она тряхнула гривой черных волос, обрезанных чуть ниже лопаток. Местные нерковские такого себе пока не позволяли. Лили же в тайне решила, что тоже однажды обязательно обрежет ненавистную косу. Прежде всего потому, что за эту густую рыжую косу при первой встрече похвалил ее Нерин Март.

Лили сжала кулаки.