Зверь придет с рассветом

— Грэм… Милый мой Грэм… — Холеная ладонь коснулась небритой щеки. — Это однажды ждет всех нас. Всех хати. Я не исключение. — Иханна оторвала руку от лица преданного слуги, поправила перевязь с мечом, перестегнула фибулу на плаще. — Я благодарна вам всем. Я ценю и помню то, что вы для меня сделали и именно поэтому хочу уйти, чтобы не доставлять более никаких проблем. Живите здесь, как и прежде. Тут ваш дом. Я все сказала.

— Я понял, госпожа, — встрепенулся Грэм. Жесткий тон Иханны привел его в чувства. — Я буду заботиться обо всех обитателях замка в ваше отсутствие и… Позвольте мне хотя бы надеяться, что вы однажды вернетесь.

— Я не могу обещать. — Иханна скомкала почерневший платок и мощным движением швырнула его за перила террасы. — Не знаю, что будет дальше. — Она прошла мимо Грэма к выходу. Остановилась в путанице теней, перечеркивающих пространство под плетущимися по стене цветущими вьюнами. — Моя лошадь готова?

— Да.

— Тогда последнее, о чем попрошу… — Она замялась. Говорить было трудно. Но нужно. — Если увидите Йона, передайте ему, что я не отказывалась от него тогда, не предавала. Не продавала его Йоремуне. Наоборот, я пыталась его защитить. Ведь я уже тогда… была… другой.

— Госпожа…

— Я не могу больше врать ни вам, ни себе, — отрезала Иханна. — Я должна уйти, пока еще могу контролировать себя.

Спустя полчаса белый конь с заплетенной в косы гривой унес ее в туман, спустившийся с гор. Со стороны могло показаться, что Иханна бежит бесцельно прочь от замка, подгоняемая воем невидимых хиси, но это было не так. Она скакала на север. Именно туда указала ей прошлой ночью внезапно обострившаяся до предела память.

Там.

И рисовался в мыслях замысловатый корпус неведомого сооружения — звездного корабля…

Из глубин забытья всплыло даже его давно забытое имя.

«Зима»…

* * *

Белый волк Хати-Амаро спустился к развалинам замка по склону холма.

Над замшелыми стенами клубился туман, и что-то двигалось в нем, чужое, опасное, неприветливое. Лес, подступающий к древней твердыне со всех сторон, качался в предрассветном сумраке. Шуршали лохматые ели: «Не подходи… Будь осторожен… Впереди тебя ждет только смерть».

Но Хати-Амаро, могущественный дух этого леса и всех окрестных лесов, был, как прочие духи, горд и самоуверен. Не желал он, полноправный владыка зеленых далей, отступать пред врагом на своей же собственной земле.

Хати-Амаро встал под стеной и, ощетинив на холке шерсть, приказал:

— Выходи! Ты, жалкий полукровка!

У края стены бесшумно и быстро возник силуэт. Враг духа, беловолосый, жилистый и молодой, окинул огромного волка взглядом, подобным вспышке молнии.

— Полукровка… — повторил холодным тоном. — Именно так нас все и называют. И вы, великие духи-хати, зовете так, вкладывая в это название все свое презрение. Мое имя — Валари. И у каждого из моих братьев оно есть. Имя. Оно было и у того из нас, кого ты убил на охоте. Помнишь загрызенного тобой полукровку? Никадо его звали…

— Мне плевать и на твоих друзей, и на ваши имена. Убирайся вон с моей земли, или познаешь гнев высшего существа! — свирепо прорычал Хати-Амаро, на что Валари лишь усмехнулся:

— Не уйду. Мой путь ведет в Город-Солнце, что лежит по ту сторону ельника.

Дух оскалил внушительные клыки:

— Я хозяин здешних лесов, и через них я тебя не пропущу. Ты не пройдешь!

— Не пропустишь? — Полукровка метнул со стены новый сияющий взгляд. — Значит, умрешь. Хотя, умрешь ты уже в любом случае.

Тьма сгустилась вокруг его угловатой фигуры, подсветилась изнутри, запульсировала.

При виде этого сердце самоуверенного хати сжалось от ужаса. Живая, чужеродная, древняя тьма пахла кровью и болью, ненавистью и отчаянием…

Хати-Амаро в страхе отступил назад на склон. Ужас сковал все его естество. Немыслимо! Как ошибался он, возгордившийся собственным могуществом, ведь то, что смотрело на него со стены, несло в себе мощь, необузданную и неподвластную даже воле великих первородных…

Валари, почуяв замешательство духа, приказал в тишине:

— А теперь беги.

И Хати-Амаро побежал.

Со всех лап кинулся к деревьям, надеясь отыскать там укрытие и защиту. Вихрем взлетел вверх по склону, нырнул в густой ельник. Белая шкура замелькала меж темных стволов. Не желая сбегать вот так — молча, трусливо, оставив последнее слово за дерзким противником, — он обернулся и выкрикнул:

— Я вернусь не один! Я приведу подмогу, и ты падешь, проклятый бастард!

— Не получится.

На стене возник еще один человеческий силуэт. Туда взошел темноволосый слепец, чьи глаза были затянуты плотными бельмами. Из-под бельм, как ночная вода из-подо льда, проступали очертания зрачков.

Слепой парень встал рядом со своим предводителем и подал длинное копье. Зоркий Хати-Амаро даже издали разглядел привязанный к древку обрывок хоругви с полуденной луной. Такие поднимали перед боем знаменосцы Хати-Йоремуне.

Волк в ужасе присел на задние лапы. Глаза его расширились, дрогнувший голос понесся над лощиной:

— Значит, Хати-Йоремуне мертв? Ты убил его, непревзойденного мастера метаморфоз? Ты… чудовище…

— Может, и чудовище. Только ведь Йоремуне сам создал меня, — прозвучало в ответ.