Зверь (сборник)

– Эй, паренек, что это ты там ищешь? – Доброжелательность его тона никоим образом не смягчала сильного шотландского акцента.

Ян все еще негодовал по поводу присутствия постороннего человека, но ответил:

– Ничего я не ищу. Просто хочу узнать, как выглядит свистящая ящерица.

Незнакомец моргнул.

– Лет сорок назад я подкрадывался к пруду, прям вот как ты этим утром. Я все глазел по сторонам и приложил немало трудов, чтобы разгадать загадку весеннего пискуна. Я здесь торчал целыми днями, о да, торчал здесь много дней, и прошло три года, прежде чем я ее разгадал. Буду рад сэкономить тебе время, чтоб ты не искал столько же, сколько я. Если ты не против, так я покажу тебе пискуна.

Незнакомец осторожно просунул руку в листву, свисающую над канавой, и вскорости поймал крохотную лягушку размером меньше дюйма.

– Вот твоя свистящая ящерица. Видишь, не ящерица вовсе, а лягушка. Ученые люди называют ее Hyla pickeringii, а добрые шотландцы ее уважают, потому как у нее на спинке – видишь? – андреевский крест[10]. Понимаешь, те, которые свистят, спрятались в воде и только рыльца выставили, вот их и сложно углядеть. Стоит тебе подойти, как они камнем на дно ныряют. А эту ты забери домой, угости хорошенько, и увидишь, как она горло раздует так, что оно величиной с нее саму сделается, и засвистит что твой паровозный гудок!

Ян оттаял и рассказал о ящерице, которую увидал по дороге.

– Никакая это не ящерица. И не змея. Я здесь таких и не видывал. Это, должно быть, северная двухлинейная саламандра, Spelerpes. Саламандры чуток похожи на лягушку – амфибии, живущие на суше, а ящерица – это та же змея, только с ногами.

Это был божественный свет, просиявший с небес. Все сомнения Яна улетучились. Теперь он тепло смотрел на незнакомца и забросал его вопросами. Он даже рассказал, как добыл Книгу О Птицах. О, как же странник фыркал по поводу «этого никуда не годного мусора»!

Ян поведал о своих трудностях и получил разумные и исчерпывающие ответы. Так, гнездившаяся на земле парочка из черного самца и коричневой самки стала обычными тауи. Неизвестный голос из дальнего леса, выводивший весенним утром чудесную мелодию, которую Ян воспроизвел как «клак-клак-клак», большой серый дятел, скучавший на высоких сухих деревьях и взмывавший с них с золотой вспышкой, прекрасное чучело птицы с красной головой, желтыми крыльями и желтым хвостом, виденное в магазинчике таксидермиста, слились воедино и обрели имя – американский золотистый или золотой шилоклювый дятел. Подвешенное на дереве гнездо оказалось принадлежащим иволге. Неизвестная голубая оса, казавшаяся очень ядовитой, которая приземлилась прямо на грязь и трепетала там крыльями, и странная невидимая сила, сооружавшая на стенах хозяйственных построек глиняные гнезда, полные мертвых изуродованных пауков, представляли собой одно и то же – осу пилюльную, или Pelopaeus.

Мимо пролетела черная бабочка, и Ян узнал, что это траурница или, выражаясь научным языком, Vanessa antiopa, и эта конкретная особь, должно быть, пережила спячку, поскольку появилась так рано по весне. А еще – что это прекрасное создание является великолепным завершением эволюции черно-коричневых волосатых гусениц.

Высоко в небесах пролетел сизый голубь, неся большой пук ниток, и Ян услышал рассказ о величественных гнездовьях голубей на далеком юге и о регулярных миграциях этих птиц, вызванных не чем иным, как потребностью в пище. Он слушал о перелетах на север, где эти птицы собирали парусные – или крылатые – орешки со ржавых вязов в Канаде; о миграции в августе на рисовые поля Каролины; о паломничестве голубей в долину Миссисипи, где на берег реки падают буковые орехи и желуди…

О, каким же это утро оказалось наполненным, богатым на события! Казалось, все перевернулось с ног на голову. Пока Ян и незнакомец шли вдоль холма, поросшего соснами, две большие птицы снялись с земли и с шумом пронеслись меж деревьев.

– Это воротничковые рябчики. Фермеры называют их просто рябчиками. Эта парочка живет тут неподалеку. Они прилетают на этот берег за ягодами гаультерии.

И Ян тут же поспешил нарвать и попробовать этих ягод. Он набил карманы ароматными ягодами и прочими съедобными растениями и жевал их по дороге.

Во время пути они услыхали далекую, слабую барабанную дробь.

– Что это? – с тревогой спросил Ян.

Незнакомец прислушался и ответил:

– Ты только что видел эту птицу. Самец рябчика подает знак подруге.

Нечто похожее на воробья из ранних воспоминаний Яна стало чибисом из книг. Певчие птицы, замеченные у ручья, в тот день превратились в американского певчего воробья, личинкоеда-свистуна, бурого короткоклювого дрозда. Красные и белые триллиумы, собачий зуб, клейтония, эпигея ползучая – все они впервые получили имена и стали ему настоящими друзьями, вместо того чтобы оставаться прекрасными, но туманными и вгоняющими в уныние загадками.