Зверь (СИ)

Эллен редко бывала дома, но мысль, что где-то у неё есть тихая гавань и люди, которые всегда ждут её, грела душу в постоянных разъездах по миру. Почти семь лет бесконечных командировок. Эллен сама выбрала такую жизнь — вечное горе и ожидание новостей, въевшееся в стены её дома, словно плесень, угнетало, ровно как и постоянные дожди с туманами. Её брат пропал без вести семь лет назад и все эти семь лет родители жили поисками. Полиция давно поставила в этом деле жирную точку, но они не теряли надежды. Любые обрывки слухов, любую скудную информацию и откровенно нежизнеспособные теории они складывали в папку, которую Эллен теперь беспомощно вертела в руках. «Натаниэль Барр» — надпись простой синей ручкой впиталась в затёртый до проплешин картон и навечно в её память.

— Такова была их последняя воля, — адвокат подытожил речь, которую Барр так и не услышала. — Эллен?

Весть об их гибели настигла её в Рейкьявике, ночью, в номере отеля, где она корпела над расшифровкой текста. Эллен молча кивала в трубку, а после пошла собирать чемодан для полёта в родной Висконсин. Её ждала огромная, просто чёртова куча дел.

За организационной суетой она не успела толком ощутить горечь утраты. Последний раз она приезжала домой два года назад на Рождество и за это время лица близких стёрлись из памяти, оставив лишь мутные образы и обрывки воспоминаний. В день похорон она смотрела на блекло-серые оттиски их лиц и в этих заострившихся чертах не узнавала своих родных. В кресле юриста по наследственным делам она оказалась лишь спустя два месяца после церемонии прощания: всё время находились какие-то дела.

— Эллен? — адвокат наклонился к ней и дотронулся до её руки, пытаясь обратить на себя внимание.

— Ещё раз, пожалуйста, — Барр перевела на него рассеянный взгляд.

— Мистер и миссис Барр просили вас не бросать поиски Нэйта. Это была их последняя воля.

Эллен молча кивнула. Сложив в портфель досье, документы на дом и ключи от банковской ячейки, она вышла из кабинета, зная, что сегодня снова заночует в отеле. Она не хотела возвращаться в дом, где запахом горя пропиталась каждая доска паркета. Эллен собиралась продать его как можно скорее.

========== Глава 1 ==========

Эллен собрала все вечерние пробки, пока добралась до ресторана, чтобы встретиться с Трэвисом Хартом. От отеля до ресторана было больше часа езды, а с учётом запруженных машинами улиц она едва управилась за два. Трэвис выбрал самое приличное заведение города и долго убеждал Эллен, что ей надо развеяться. Она не хотела ехать на эту встречу, но в последний момент передумала. Рвать нити, связывающие её с родным Берлингтоном, нужно было раз и навсегда, и Барр не хотела делать этого по телефону.

«Давай сделаем перерыв» можно было смело назвать девизом их с Трэвисом отношений. Эллен не хотела ограничивать его свободу, пока месяцами пропадала в разъездах, и отказывать себе в новых впечатлениях не желала тоже. Наверное, она просто никогда его не любила. Трэвис был удобен, как старый поношенный свитер. Соседский мальчик, который всегда под рукой. Возвращаться Эллен не собиралась и тащить его за собой не планировала — он, словно пережиток прошлого, тянул её назад в болото горечи утраты, из которого она так отчаянно жаждала выбраться.

Эллен проехала почти весь центр с черепашьей скоростью. Она запоминала город, в котором родилась и выросла: дома из красного и белого кирпича, площади и улицы, выложенные брусчаткой, острые башенки Университета, стремившиеся в низкое, дождливое небо. Тихий, живописный городок на берегу озера, казалось, никогда не был ей родным, в нём всегда было тесно, а сейчас просто невыносимо. Какая-то патологическая жажда движения гнала её вперёд, словно кнутом. Барр знала, что сумеет скинуть с себя тупое оцепенение, лишь ступив на трап самолёта, и после сможет забыться в работе.

— Эллен! — Трэвис махнул ей рукой, как только она появилась на пороге.

Она отдала плащ метрдотелю и направилась к маленькому круглому столику в центре зала, аккуратно огибая другие столы, разбросанные по помещению в порядке хаоса. Зал был забит под завязку, играла живая музыка и было душно, несмотря на распахнутые панорамные окна и промозглую погоду.

— Как ты? — Харт поцеловал её в губы и отодвинул стул, помогая присесть.

— Сойдёт, — Эллен отмахнулась от разговоров о себе и нетерпеливо стукнула ладонью по звонку, вызывая официанта. — Ужасно есть хочу.

Она не знала, как обозначить своё эмоциональное состояние и как донести до Трэвиса свои решения. Он увлеченно что-то рассказывал ей, а Эллен изредка кивала и вставляла междометия, старательно притворяясь, что ей интересно. Глухая апатия расползалась внутри, словно тяжёлая туча с градом и снегом. Эллен чувствовала себя полой куклой, которая не умеет ни плакать, ни радоваться. Она словно застыла в перманентном состоянии безразличия ко всему живому, и это пугало её больше, чем мысль, что у неё больше никого не осталось.

— Нам нужно поговорить, — Трэвис прервал непринужденную беседу. Его тон стал серьёзным.