Зверь (СИ)

— Полина Сергеевна не останется с вами наедине. — спокойно говорит мужчина и направляется в мою сторону.

— Ну, хорошо, тогда пройдемте в мой кабинет. — понимая, что никто ему уступать не собирается, соглашается Сергей Альбертович.

Я кладу свои вещи на тумбу, и мы с Сашей следуем за моим отцом, а когда оказываемся в кабинете, Сергей Альбертович усаживается в свое кресло. Взмахивая рукой, он приглашает меня тоже присесть. Не вижу в этом никакой угрозы, поэтому все же сажусь напротив. Саша остался стоять у двери. Но я видела, как он напряжен и сосредоточен.

— Когда я повстречал твою мать, мне казалось, что мои чувства к ней, это на всю жизнь. Так были сильны между нами искры. Я действительно ее любил. Мы поженились, и какое-то время мне казалось, что мы в раю. Никаких ссор и дрязг не было. Пока не приехал мой брат Андрей. Узнал я обо всем, только лишь когда твоя мать умирала.

— О чем ты узнал? — с придыханием спрашиваю я, уже догадываясь, что он сообщит мне что-то важное.

— О том, что твоя мать и мой брат спали вместе у меня за спиной. — я прикрыла рот рукой, чтобы не обвинить отца во лжи. — Для меня это было сильнейшим ударом. Я искренне любил и уважал обоих и до сих пор не понимаю, за что они так со мной поступили. Через пару месяцев, как только мой брат уехал от нас, она призналась, что беременна. Я был рад этой новости, практически носил ее на руках, задаривал подарками и клялся в любви вам обеим. Потом в нашей жизни появилась ты, такая маленькая, хорошенькая, я полюбил тебя с первого взгляда. А спустя три года твоя мать, умирая, призналась мне в своей связи с мои братом. Призналась уже на последнем дыхании, что ты не моя дочь. — в этот момент он лезет в стол и достаёт какие-то бумаги. — Этот документ подтверждает, что я не твой отец.

Я забираю бумагу, читаю и наконец, понимаю, по какой причине он все это время так себя вёл. Я действительно не его дочь». Как же так? Как могла она так поступить с нами?! “ Я вдруг испытала стыд за нее, ведь никто не заслуживает быть преданным любимым человеком, и отец в том числе. Какой бы он ни был, он её любил. Это было видно даже невооружённым глазом по фотографиям, где они вместе. Оба такие везде счастливые и влюбленные, а на деле оказывается совсем не так, как нам хотелось бы видеть.

— Андрей, конечно, признал тебя, и все то, что ты получала в этой жизни, это благодаря ему. Именно он все эти годы настаивал на твоём всестороннем развитии, и спонсировал это.

— Тогда я ничего не понимаю, почему он не объявился и не признался во всем?

Сергей Альбертович, тяжело вздыхая, отвечает:

— С неделю назад он погиб. Раньше ты была слишком мала, чтобы тебе что-то объяснять, а потом в этом отпала надобность. Сейчас я уже могу сказать, он был не способен о ком-то заботиться, гулякой как был всю жизнь, так и остался. Даже его смерть и то, это докажет. Он умер на шлюхе, прямо во время секса. — от этой новости мои щеки краснеют. Не то, что бы меня заботило, как он умер, но слышать такие вещи от отца… Вернее, дяди, как теперь выясняется.

— Сергей Альбертович, — отцом его, уже язык не повернётся назвать. — почему именно в вашем доме я жила все эти года? Почему вы не отдали меня какой-нибудь далёкой родне, например?

— Всё просто. Деньги, моя дорогая. Я то и дело проигрывался, а репутацию надо было как-то поддерживать. Поэтому, оставив тебя себе, я получил возможность жить безбедно, спасибо брату. Он полностью обеспечивал мои нужды, я же поддерживал для всех иллюзию, что ты моя дочь и старался, как мог, быть для тебя примерным отцом. Его условие: ты не должна узнать правду, оставаясь со мной, взамен я получаю деньги.

— Ты никогда не был мне примерным отцом. — эти слова вырывается сами по себе. — Тебе было все равно на меня. В то время как я мечтала о простой отцовской ласке. О добром слове.

Сергей Альбертович зло смеется.

— Сейчас это уже не имеет никакого значения. Твой любовничек расстроил мои планы. Да и брат мой уже в могиле. Я в полной жопе, моя дорогая племянница. И денег мне больше никто не даст. Я стал банкротом. Проклятый Доминик! Но тебе то что… Ты теперь уже у нас под защитой, при деньгах.

— Я не понимаю, чего вы хотите этим сказать.

— Лишь то, что больше я не желаю видеть тебя в своем доме.

Мне не было больно от его слов, он всегда был холоден по отношению ко мне. Теперь я знаю истинную причину его поведения. И чувствовала я сейчас к нему лишь жалость и презрение. Да, моя мать поступила неправильно, в этой ситуации я, безусловно, на его стороне. Но маленький ребенок здесь не причем. Все дети должны быть любимы и обласканы. Он же, гоняясь за легкими деньгами, не замечал, да и не хотел обращать внимание на меня. А теперь я и вовсе ему не нужна.

Поднимаясь с кресла, смотрю ему прямо в глаза и говорю:

— Мне жаль, что они так поступили с вами. Всего доброго, Сергей Альбертович. Вещи я заберу в ближайшее время.