Зверь (СИ)

И вот той самой рукой, что минуту назад еще была у меня во рту, он прикасается к моей промежности, обводит пальцами клитор, слегка сдавливает и царапает. Дрожь сдержать я не в силах, как и стон, вырвавшийся из моей глотки. Мои волосы по прежнему у него в плену, он оттягивает их еще сильнее, да так, что на глазах появляются новые слезы, я морщусь от боли, и в этот момент его пальцы врываются резко во влагалище. Пожалуй, меня спасло, что я уже была там влажная, иначе он причинил бы мне адскую боль. Его движения отнюдь не полны нежности, они специально грубые и жесткие. Потому что ему так нравится. И когда мой затылок уже начало покалывать, и по нему разлилась боль, я взмолилась, чтобы он хотя бы ослабил хватку. Но он и вовсе отпустил волосы, а после даже слегка помассировал ту область, где болело.

Из-за позы, в которой я сейчас находилась, мне было крайне неудобно. Я постоянно сбивалась и не могла получить оргазм. И у меня почему-то было четкое ощущение, что именно этого Доминик и добивается. Он любит дразнить и доводить до грани. По-моему я уже раз пять, как должна была получить удовольствие, но оно ускользало от меня в самый неподходящий момент. На подходе следующая попытка, но он снова прекращает действия, а я уже не в силах это выносить.

— Дом. Не могу, не могу больше. — голова начинает мотаться из стороны в сторону.

В какой-то миг, мне кажется, что ему стало даже жаль меня, потому что в следующий момент он говорит мне лечь на кровать. Какой-то неестественной походкой я направляюсь к кровати, халат падает к ногам, но у меня нет сил, даже поднять его. Замечаю полуулыбку мужчины и начинаю злиться. "Ну что на этот раз он придумал, как еще он будет меня истязать!?"

Договор 3

Я лежу на кровати, широко разведя ноги в стороны, а Доминик бесстыдно рассматривает моё влажное лоно. Уже не чувствуется стыда, меня преследует лишь неимоверное желание кончить.

— Обхвати свою грудь, поиграй с сосками. Пока что я буду наблюдать.

— Доминик, ты надо мной издеваешься? — прозвучало как-то глупо, но я уже не могу повернуть время вспять.

— Выполняй.

В очередной раз делаю то, что он говорит. Закрываю глаза и робко прикасаюсь к маленькой, но аккуратной груди. Перекатываю соски между большим и указательным пальцами, слегка сдавливаю.

Перед глазами образ Доминика, я представляю, как он нежно целует меня в шею, затем постепенно его губы скользят вниз, задерживаются на груди. Невольно с губ срывается еле слышный стон.

И в этот миг, Доминик тихим голосом произнёс мне в ухо:

— А ты я смотрю, изменилась. Но мне это нравится. Теперь положи одну руку себе между ног, пошевели пальчиками. Поиграй для меня. Все что ты делаешь, это для меня.

Моя рука слегка дрожит, когда, наконец, справившись с волнением, я прикасаюсь к малым губам. "Как же там мокро!" Пальчик ныряет внутрь, и медленно выходит. Но мне этого мало, я хочу безумно почувствовать там именно его пальцы, его член и его рот. " О Боже! Я наконец-то призналась себе, что мечтаю о том, чтобы Доминик поласкал меня именно таким образом. Хотелось ощутить прикосновение его влажного, горячего языка к своей плоти. " Я представляла, как буду извиваться под его ртом, как буду кончать и кричать. Именно эта картина почти, что довела меня сейчас до оргазма, но Доминик снова встрял.

— Хватит! — рявкнул он, и я в испуге открыла глаза. Вскрикнула. Доминик стоял с гордо поднятым членом, абсолютно обнажённый и совсем близко. Дыхание прерывается.

— Я знаю, чего ты хочешь. — голос с хрипотцой врывается в моё сознание. Дьявольские глаза смотрят на меня со смехом. Я густо покрываюсь краской стыда и выдаю:

— Это не то, о чем ты подумал! — спустя лишь мгновение, поняла, что выдала себя с головой.

Я даже попыталась присесть в кровати, но Доминик твёрдой рукой толкнул меня обратно. Волосы разметались, глаза забегали в поисках спасения, но наткнулись на вдруг ставший серьёзным взгляд мужчины.

— Я исполню твою фантазию, но лишь по одной единственной причине. Ты была целкой. — это было сказано жёстко и прямо.

Если б можно было покраснеть больше, я бы сделала это. От его грубости свело живот в сладком спазме, и я ужаснулась от понимания того, что меня это завело ещё больше. "Разве такая реакция нормальная?!"

Он не просто меня лизал. Он вылизывал все складочки, дырочки, сосал набухший желанием клитор, и это было похоже на одержимость. Мне было так хорошо, как никогда. Не счесть сколько раз за эту ночь я кончала. Кричала. Умоляла. Восторгалась. И проклинала, когда он дразнил. А когда все же разрешал кончить, я начинала его боготворить. Сравнивать мне конечно, было не с кем, но то, что он делал, возрождало во мне желание и дальше находиться рядом с ним, делить с другими женщинами и прощать. Но я знаю, что когда — то это закончится, наступит новый день, вернётся прежний, тот самый холодный, немногословный Доминик. Конечно, это отрезвляло.