Зверь (СИ)

– Перри, я люблю тебя. Когда ты появилась в Скале с Дарреллом, я почувствовал такую тяжесть внутри. Месть была лишь поводом, оправданием, ведь я боялся признаться себе, что потерял голову от случайной девушки, танцующей под песни семидесятых в сальном, прокуренном баре на окраине Лос-Анджелеса. Я больше не могу представить своей жизни без тебя. Будь моей навсегда?

– О боже, – Перри стала вытирать слезы со щек, которые градом катились из ее глаз. Я опешил. Кажется, она не была рада моему предложению. – Я не могу!

– Ты можешь, – настаивал я.

– Ты торопишь события.

– Не вижу смысла откладывать неизбежное, и потом, я же не вынуждаю тебя идти под венец завтра.

– Вдруг это ошибка, Макс? Ты не думал об этом?

– Ошибкой будет отпустить тебя. Ошибкой будет не обеспечить тебе ту жизнь, которой ты достойна. Ошибкой будет притворяться, будто я не люблю тебя, будто не становлюсь счастливым от одной твоей улыбки, будто ты не единственная девушка, с которой я впервые чувствую такое помешательство.

– Звучит безумно.

– Ты делаешь меня безумным, но это безумие нравится мне.

– А как же Адель?

– Перри, Адель в прошлом, я закончил с ней много лет назад. Между нами ничего нет, и не было после того, как я разорвал помолвку.

– Вдруг она решит бороться за тебя?

– У нее нет никаких шансов. И у любой другой тоже их нет, потому что мое сердце будет только у тебя, Утконосик. Давай, скажи да.

– Ты просто… Я ненавижу тебя! И эта песня из восьмидесятых, а не семидесятых! – закричала она.

Я рассмеялся.

– Я выучу весь ее чертов альбом наизусть и альбомы подобных ей. Моя голова станет картотекой для песен трех твоих любимых десятилетий, только скажи да.

– Да! – Перри дождалась, пока я надену ей кольцо на палец, а после закричала и набросилась на меня, обвивая мою шею руками. Я прижал к себе любимую и запутался носом в ее волосах.

– Макс, я тебя люблю, – прошептала она.

– Не больше, чем я тебя.

Мы поцеловались. Я прижимал ее к себе, ощущая то самое единственно чувство, которое способно растопить даже многовековой ледник.

Я люблю ее. И теперь она моя.

Я подхватил ее на руки, Перри обвила своими ногами мою талию, цепляясь за меня, словно я был спасательным кругом.

– За нами наблюдают, – прошептала она.

Я взглянул на окна студии. Люди, работники, прилипли к окнам и смотрели на нас. Я заметил странного щуплого друга Перри, он улыбался и что-то выкрикивал нам. Услышать это было невозможно. А еще была девушка, ее подруга, которая несколько лет назад пожелала мне закончить карьеру сломанными ногами, и приписала эти слова Перри. Всю ее перекосило от злости.

– Твоя подруга не слишком рада.

Перри захихикала.

– Донна всегда мечтала обойти меня. Я должна ненавидеть ее, ведь фотографии и статьи это ее рук дело. Но на самом деле я ей благодарна. Если бы не она, то я не висела бы на тебе, как обезьянка.

Я громко фыркнул.

– Ты в любом случае висела бы на мне как обезьянка. И никто не помешал бы мне взять свое, ясно?

Она улыбнулась, целуя мой нос.

– Абсолютно.

Я был счастлив.

– Поехали домой.

– Куда угодно, Зверь.

Эпилог

Три месяца спустя

Игра Дьяволов и Островитян вот-вот должна была начаться. Напряжение переполняло мое тело. Я сидела на трибуне в красном джерси Дьяволов, на моей спине был номер тринадцать и фамилия «Пауэлл». Сегодня я была не репортером, я была его невестой, которая болела за него и команду.

– Все еще не понимаю, что хорошего в этом хоккее? Гоняют шайбу полтора часа, и радуются, если она залетает в чьи-нибудь ворота. Хоккеисты самые настоящие придурки! – Кирби вот уже десять минут делилась своим мнением на тему хоккея. Моя подруга переехала в Нью-Йорк две недели назад, сняла небольшую квартирку в Квинсе и вышла на новую работу.

Также рядом с нами была Лола, которая прилетела в гости из Бостона.

– Да-да, мы уже поняли, что ты не жалуешь хоккей, – фыркнула я.

Лола засмеялась, а Кирби взглянула на меня и покачала головой.

– Я не говорила о твоем Звере, он исключение из правил.

– Смотрите, они выходят на лед! – воскликнула Лола.

Первыми появлялись хозяева арены – Нью-Йоркские Островитяне. Комментатор представил капитана команды Рея Уилсона, и болельщики разразились аплодисментами, все, кроме фанатов Дьяволов и Кирби, которая подозрительно притихла рядом со мной. Она нахмурилась, и затаив дыхание, принялась разглядывать Рея, который катился по арене со своими сокомандниками.

Я пододвинулась ближе к подругам.

– Шестнадцатый номер – это Рей, друг Макса. Они знакомы еще с юниоров. А номер двадцать три – это защитник Островитян Даллас Белл.

Лола с интересом наблюдала за парнями. Кирби вдруг встала с места.

– Ты куда? – непонимающе спросила я.

– Я совсем забыла, есть кое-какое дело по работе. – Кирби протиснулась между рядами кресел и убежала.

Просто убежала, так ничего и не объяснив.

И я и Лола какое-то время смотрели ей вслед, надеясь, что она вернется, но нет. Ничего. Кирби испарилась.

– Видела ты когда-нибудь, чтобы Кирби убегала от чего-то или кого-то как сейчас? – задумчиво спросила я.

Лола покачала головой.

– Нет.

– И я нет.