Зверь: тот, кто меня погубил

Взорвался, выплёскивая желание, а я в голодном оргазмическом выпаде застыл глубоко в Стаське, насыщаясь дикими ощущениями близости. Сердце долбилось где-то в голове. От болезненного удовольствия в животе пустота, и лишь хозяйство ещё напряжённо подрагивало.

Хорошо! Бл*, как же хорошо!

Надсадно дыша, тяжко возвращался на бренную землю. Стася уже не сдирала с меня кожу и не таскала за волосы, шмыгала носом на ухо, обвив руками крепко-крепко.

Протрезвление давалось тяжко, от того горше на душе становилось — силой взять девчонку. Полный пиз*! К тому же девчонку своего лучшего друга! Девчонку из семьи, которую люто ненавидел. Девчонку, которую до сего момента круто презирал.

— Ты это, — найдя силы, всё же отлепился от Стаськи, но в глаза не смотрел. — Я не скажу Новику, если ты не скажешь… — торопливо резинку стянул, но заметив сгусток крови, на девчонку уставился:

— У тебя… — вопрос до конца не озвучил.

Стася задрожала от нового прилива возмущения:

— Дурак ты! — часто заморгала, роняя крупные слёзы. Полные, искусанные МНОЙ губы дрожали.

— Бл*, - глотнул судорожно воздуха, — бл*, - выдохнул шумно, аж в груди защемило от боли. Заправился спешно, смаргивая недоумение: — Это… прости… и пока, — не с первой попытки дверь открыл — то на себя, то от себя…

Глава 2

Настя/Стася

Дверь за Глебом захлопнулась громко. Так оглушающе громко, что я вздрогнула, будто проснулась от крепкого сна. Жалкая, помятая, униженная. Маятник чувств окунал то в болото собственного позора, то подкидывал к небесам, где побывала по вине Зверя. Приспустила подол узкого платья, чуть курточку оправила, да на негнущихся ногах по ступеням… наверх… на свой этаж пошла.

Дверь в квартиру поддалась не сразу, а только я очутилась в коридоре, мать из спальни выглянула:

— Ты чего так рано? — напала родительница с полной уверенностью, что я вразумила рекомендациям относительно Ильи и… с ним ночь провожу. Мда, обычно родители волнуются за обратное, а вот у меня…

Несколько секунд мать смотрела на меня, окинула с ног до головы. Прищурилась:

— Ты что, уже? — не скрыла удивления вперемешку с недоумением.

Мне тошно стало. По-настоящему, аж ком желчи подкатил к горлу. Туфли выпали из ослабевших пальцев. Не снимая куртки, нырнула в ванную, где меня прополоскало несколько раз. Глядя в своё зареванное лицо, было желание только плюнуть — страшная, с разводами туши…

— Э! — долбила в дверь мать. — Ты там что делаешь? Если он тебя изнасиловал… — короткая пауза, и я даже дыхание затаила, — не смей мыться! — У меня глаза округлились от негодования. — Мы подадим на медицинскую экспертизу… И ему придётся на тебе жениться! — выдала с такой простотой родительница, что я лишь зло закрутила вентиль с холодной водой. А вытирая лицо полотенцем, распахнула дверь:

— Нет, мам! Никто меня не… — запнулась, ведь то, что случилось немного походило на изнасилование. По крайне мере, вначале. Я старалась Глеба остановить, а вот потом… перещёлкнуло что-то, и от всплеска животного чувства и я сама требовала секса и позволяла… — Никто не насиловал! — отрезала спокойней. — Но я не хочу говорить, — мотнула головой. Бросила полотенце на стиралку и убито поплелась к себе в комнату.

— Тогда на хрена вернулась? — последнее, что ударило в спину.

Слёзы опять глаза обожгли, но сил огрызаться не было. Я громко затворила за собой дверь и для надежности щёлкнула замком.

Вертелась, не в силах уснуть, а потом вопль на улице раздался. Илья!

— Стасяяя!!!

Невменяемо пьяный! Пришёл всё-таки. Зря думала, что он продолжит гулять без меня. Сначала игнорила, а когда мать пнула мою дверь:

— А ну ответь придурку, а то нас потом соседи заклюют. И без того ни с кем нет отношений нормальных.

Проклиная свою невезучесть, к окну приблизилась.

— Стася!!! — вопил Новик в компании своих парней, за отсутствием Зверя.

Чуть сердечко маетней ударило в грудь, а следом мать опять дверь била:

— Заткни его! — грозно. — А то сейчас вызовут милицию, и будут неприятности!

Это было разумным, а если учесть, что мне очень нужна чистая репутация, ещё и весомо. Как бы я не желала общения с предателем и изменником, открыла окно:

— Уходи! — бросила, хотя и дураку понятно, что этим его не отправить прочь.

— Стась, выходи, — широким жестом махнул. — Поговорить нужно, — ребята глухо ржали, но на них шикнул, и они тотчас умолкли. Правда, глупые улыбки по мордам их растекались всё равно.

— А ну, выйди к нему! — опять мать. Ей-то вообще было до нас дело. Рыбка с крючка срывалась, вот она и была готова меня собственными руками из дому вышвырнуть, лишь бы я упала ближе к Новику.

— Илья, уходи. У меня болит голова, — не сдавалась я.

— Стась, — подвывал зверем Новик. — Малышка, выходи-и-и, ну поговорим. Если хочется… ударишь меня.

— Я не хочу драться, — ровно, и даже подивилась, что и правда уже не злилась на него. Хуже — мне было всё равно. Он… умер для меня. Сейчас я на него смотрела не восторженными глазами, как на принца, а как просто на парня. Красивого и только. И не трогал он души моей совершенно.

— Я же сейчас к тебе домой поднимусь, — пригрозил мрачно.