Зверь. В плену его желаний (СИ)

Просыпаюсь от телефонного звонка. Вибрация действует на нервы. Не открываю глаза и даже не смотрю, кто звонит, наугад тычу пальцем и принимаю вызов.

— Да... — отвечаю, вспоминая вчерашний день. Словно тысячи острых иголок проникают под кожу, покалывают.

— Привет, Ник, — я узнаю этот женский голос и резко распахиваю глаза. — Ник, я уверена, что говорить со мной ты не станешь, поэтому я коротко. Андрей был в тюрьме. Сама наверняка заметила, в каком он дерьмовом состоянии. Ник, пожалуйста, подумай хорошенько. Не лишай ни себя, ни моего брата второго шанса. Он тебя безумно любит...

Ангелина чуть ли не плачет, шмыгает носом, затем отключается, за что я ей безумно благодарна, потому что сил что-либо ответить у меня нет. В тюрьме? Черт возьми! Почему сам вчера не сказал?

Одним резким движением встаю с кровати, распахиваю дверцу шкафа. Взяв оттуда юбку и кофточку, закрываю. Переодевшись, покидаю квартиру. Вызываю такси и, уже находясь в кожаном салоне, называю адрес клуба. Андрей наверняка там.

Через час я оказываюсь в нужном месте. Поднимаюсь по лестнице, чувствуя на себе взгляды окружающих. Плевать!

Коротко стучу в дверь, не дожидаясь ответа, открываю и захожу.

Андрей поднимает голову и неверящим взглядом смотрит на меня. Прожигает насквозь своими синими глазами.

— Привет, красавчик, — шаг, еще один и еще. — Я хотела спросить, — толкнув ноутбук в сторону, сажусь на стол прямо перед боссом. — Ваше вчерашнее предложение все еще в силе, Андрей Александрович?

Секунда — и рука Андрея уже расстегивает пуговицы моего пальто. Нетерпеливые пальцы справляются довольно быстро. Он не отрывает от меня пристального взгляда, просто смотрит, а я уже знаю, о чем думает и что воображает.

Глажу рукой его шею, обхватив, тяну на себя и впиваюсь в его губы. Боже... Как же я по нему соскучилась. Как я соскучилась по его поцелуям, по его языку, который чуть ли не до горла доходит. Андрей швыряет в сторону пальто, а потом стягивает резинку с волос — и темные локоны волнами рассыпаются по плечам. Зарывается пальцами в них, сжимает в кулаке. Тянет назад и прижимается губами к горлу, к судорожно бьющейся венке. Целует, проводит языком, а потом кусает, оставляя след зубов.

— Ты чертов мерзавец! — шиплю, цепляясь за его плечи. Плавно опускаясь вниз, расстегиваю пуговицы его рубашки дрожащими пальцами. — Знаешь, что я пережила за все это время, пока ты... Пока ты не звонил мне?! Хотя бы голос услышала! Только не говори, что и этого сделать не мог, Зверь!

Специально называю его так, напоминая, что он не маленькая шишка в бизнесе.

— Зачем? — дышит часто и глубоко. Оставляет меня абсолютно голой. Я сижу на столе, а он рассматривает меня так, будто впервые видит. От синих глаз не осталось и следа — они стали темными. Блестят, сверкают. — Чтобы ты каждый день просила встретиться со мной? Чтобы приходила ко мне в тюрьму, а посторонние мужики пялились на тебя и воображали у себя в голове черт знает что? Нет, спасибо. Я не мог этого допустить. И страдать ты больше не будешь.

Раздвинув мои ноги коленом, проводит пальцем по влажным складкам. Издав довольное рычание, входит в меня им, от чего я вскрикиваю от неожиданности.

— На тебе слишком много одежды!

— Так снимай! — приказывает.

— Я тебя ненавижу, Свободин! — расстегнув пряжку ремня, тяну замок вниз. Выпускаю огромный и уже твердый член на волю. Касаюсь головки, а потом веду вверх-вниз, всматриваясь в полузакатившиеся от удовольствия глаза Андрея. — Я. Тебя. Ненавижу!

— Поэтому пришла? — ответ прилетает моментально. Хриплый голос вибрацией проходит по грудной клетке. — Поэтому пришла, Вероника?

— Сукин сын! Я твою жизнь в ад превращу за ложь! За то, что скрыл от меня...

— Заткнись уже, — перебивает, сжимая мои ягодицы. Садится в кресло, а меня усаживает сверху. — Будь хорошей девочкой, Ник. Я голодный... Сегодня весь день будем тут...

— Я дома хочу... — шепчу ему прямо в губы, прикусывая нижнюю. — У нас дома.

— Обязательно. А сейчас...

Андрей оказывается во мне так резко, что я еле сдерживаюсь, чтобы не крикнуть. Он впивается в мой рот, терзает. Проникает языком глубоко, от чего дышать становится невозможно.

Толчок, еще... И еще...

— Превращай мою жизнь во что хочешь, Ника, — облизнув мою нижнюю губу языком, слегка отстраняется и заглядывает в глаза. — Превращай во что хочешь, но будь в моей жизни. Никогда не оставляй. Лучше уж сдохнуть, чем без тебя...

— Без меня? — вопросительно приподняв брови, усмехаюсь. — Нет, дорогой. Без меня ты теперь не останешься. Ты должен расплатиться. Как окажемся дома, мы серьезно поговорим с тобой.

— Всю ночь? — уголки его губ дергаются, изображая ухмылку. — Я согласен.

Утыкаюсь носом в его шею, вдыхая безумно любимый аромат. Глажу рукой колючее лицо Андрея, ни капли не жалея, что познакомилась с ним.

Еще несколько месяцев назад я проклинала тот день, думала, он меня бросил. Использовал, как безвольную куклу, и вышвырнул. Но все оказалось иначе.