Зверь в землях де Шане (СИ)

– Любого, кто посмеет такое сказать, я проткну шпагой, – прошипел капитан, глядя на неё в упор. – Вы молчали, Эжени – молчите и дальше.

Он тяжело дышал, голубые глаза сверкали, грудь вздымалась, и перед Эжени с невероятной ясностью встала картина из сна – Леон, скинувший волчью шкуру и прижимающий свою жертву к стволу дерева.

– Вы и есть Зверь! – вырвалось у Эжени. – Отец ищет Зверя в лесу и в поле, но не знает, что сам впустил его в дом!

– А вы ведьма – отец Роберт был прав, – Леон отступил, но в глазах его по-прежнему была угроза, направленная не столько на Эжени, сколько на тех людей, которые могли бы повредить ему и его сестре.

– Подумайте до завтра – может, вы измените своё решение, – выдохнула Эжени и метнулась вниз, подальше от этого неистового звериного взгляда и сказанных с такой горечью слов. Она бегом добралась до своей комнаты, заперла дверь и, упав в кресло, отчаянно пыталась перевести дух. Перед глазами всё плыло, не то от слёз, не то от быстрого бега, произнесённые слова жгли рот, а дыхание отказывалось восстанавливаться. Эжени понимала, что поступила неправильно, что ей не следовало вмешиваться не в своё дело, но ведь надо же было защитить Анжелику… и узнать правду о Жаклин. Что ж, хотя бы она в этом не замешана – любит своего Анри и знать не знает о пропаже ленточки.

– Леон отказал Анжелике, потому что любит её и хочет, чтобы она всегда была рядом, – прошептала Эжени своему болезненно кривящему губы отражению. – Анжелика любит брата, но ещё она любит Рауля и хочет быть вместе с ним, поэтому она поссорилась с Леоном. А я… Я люблю Анжелику, поэтому высказала Леону правду. Господи, зачем я только достала эту проклятую ленточку?

«Потому что ты ревнуешь Леона к Жаклин», – подсказал разум.

– Остаётся надеяться, что завтра будет совсем другой день, и они все всё забудут, – Эжени грустно шмыгнула носом. – Леон помирится с сестрой, даст согласие на брак, я попрошу у него прощения… Надо бы расспросить, как прошла охота…

Жаклин и Анри уже рассказали ей в общих чертах о прошедшем дне – в том числе и о своих подозрениях насчёт отца Роберта. Когда Жаклин повторила, что священнику не хватит сил справиться со Зверем, Эжени закусила губу – ей пришла в голову мысль, неожиданная и страшная. Она вдруг вспомнила, как ласково Бертран Железная Рука говорил со своими гончими, гладил их по головам, смеялся…

«Он ведь тоже не сразу добился руки Инессы – отец не хотел отдавать её, как Леон не хочет отдавать Анжелику. Отец дал согласие только тогда, когда начались нападения, потому что ему и без мольб Инессы хватало хлопот. Это может быть простым совпадением, а может… Бертран охотник, он мог подобрать волчонка и вырастить из него громадного Зверя. Он сильный, уж он-то точно сумеет с ним справиться. Он знает наши леса, а Зверя он может держать в своём замке».

«Но почему тогда они не поймали Зверя на сегодняшней охоте? Ведь Бертран мог собственноручно убить Зверя и стать героем!» – спросила Эжени саму себя и тут же ответила:

«Может, Зверь остановится только тогда, когда состоится свадьба Бертрана и Инессы».

Её воображение так ярко представило сестру, распростёртую на звериной шкуре, и нависшего над ней Бертрана, с клыков которого капала кровь, что она тряхнула головой и горячо взмолилась:

– Господи, пожалуйста, пусть это будет не он! Кто угодно, только не Бертран! Господи, почему, ну почему люди убивают друг друга своей любовью?

========== Глава восьмая, в которой Инесса поступает безрассудно, а Леон признаёт свои ошибки ==========

Эжени надеялась, что с приходом утра все тяготы и сомнения вчерашнего вечера растают без следа, но ничего подобного не случилось. Она всю ночь провела без сна, ворочаясь в постели, и утром встала бледная, с кругами под глазами. Впрочем, в таком состоянии пребывала не она одна – Анжелика за завтраком выглядела печальной и вела себя необычно тихо, Жаклин будто осунулась за последние несколько дней, хотя ела с аппетитом.

– Ты же не любишь яблоки, – удивлённо заметил Анри, наблюдая, как его супруга отправляет в рот один тонкий ломтик за другим.

– Вдруг захотелось, – пожала плечами Жаклин, продолжая трапезу. Эжени быстро перевела взгляд на Леона, но тот даже не смотрел в сторону дочери д’Артаньяна. Он ел, не поднимая глаз от тарелки, и лишь иногда бросал мрачные взгляды в сторону сестры. Анжелика сегодня нарочно села подальше от него, между Инессой и Раулем. Граф де Ла Фер вышел к столу, но был бледен и пошатывался, лоб его по-прежнему укрывала белая повязка. Он съел очень мало и, извинившись, покинул столовую раньше всех.