Звереныш (СИ)

Шатаясь, парень пошел в загородку, подвывая, постанывая от боли, залитый кровью так, что казалось, будто его раскрасил какой‑то безумный художник. Нож так и торчал в земле, уйдя в нее до половины — парень вынул его, как оживший покойник подошел к первому попавшемуся мальчишке и одним ударом срубил парню ухо, ударив так, что вместе с ухом отрезал лоскут щеки. Раненый глухо застонал, отшатнулся, отбежал в сторону, и тогда под удар попал другой, тот, что плакал и просил не трогать. Избитый до полусмерти парнишка отрезал ему ухо, не обращая внимания на плач, взял кровавые кусочки в руку и пошел назад, шатаясь так, что казалось — сейчас он грохнется, как подрубленное дерево.

Не свалился. Подошел к Вожаку, протянул ему руку с зажатыми в ней кусками окровавленной плоти. Тот благосклонно кивнул:

— Давно бы так. Видишь, как все просто? Подошел, отрезал, пошел дальше! Видели, как все просто? И что будет с теми, кто откажется исполнить приказ? Вы должны быть готовы исполнить любой, ЛЮБОЙ приказ Императора и своих командиров! Ведь приказ командира суть приказ Императора, и каждый, кто не выполняет приказ Императора — умрет! Ваши командиры — это руки Императора, и вы не можете ослушаться!

Вожак помолчал, и обычным, без пафоса голосом добавил:

— Брось их на землю. Нож сюда. Отведите его к лекарю.

Парня увели, и настал черед следующего испытуемого. Он должен был принести нос… Еще один — глаз. Палец. Два пальца. Кисть руки.

Менялись парни, менялись задания. Площадка загона походила на бойню — кровь, крики, стоны, трое парней — Щенков упали в обморок, глядя на происходящее. Их оживили, раздели и высекли — так же страшно, как и первого наказанного.

Псы не должны бояться крови, не должны падать в обморок, как дворянская девица. Им приказали вырезать сердца из трех умирающих от потери крови сумасшедших. Парни сделали это — падая, рыдая, вымазанные в своей и чужой крови.

Когда очередь дошла до Щенка, в загоне осталось лишь несколько живых — человек пять изрезанных, искромсанных парней, истекающих кровью, обезображенных до неузнаваемости.

Щенок с замиранием в сердце ждал, что сейчас ему поручат что‑то особо мерзкое, и гадал, что же это такое будет. Он не сомневался дадут особо мерзкое задание, и не сомневался, что сделает это — Звереныш ждал момента, чтобы выскочить наружу, а уж он‑то крови не боялся — он жаждал ее! И ему не было жаль этих несчастных, которые все равно бы умерли, не так страшно, конечно, но умерли. Все умирают — люди и звери. Но смерти нет!

Вожак махнул рукой, и через пару минут в загородку завели трех парней, руки которых были связаны за спиной. Они завывали, рычали, дергались, как захваченные в плен волки, и когда веревки, стягивающие руки отпустили, набросились на своих пленителей, со смехом ускользнувших в стороны. Недопески перепрыгнули загородку, и сумасшедшие врезались в нее со всего разгона, протягивая руки к людям, клацая зубами, растопырив как когти пальцы с сорванными до крови ногтями.

— Вы должны войти туда и убить всех — приказал Вожак, внимательно наблюдая за оставшимися испытуемыми — Всех, это значит — вот этих троих буйных, и остальных — тех, что еще живы. За каждого оставшегося в живых вы получите по десять…нет — по двадцать ударов плетью! Так что позаботьтесь, чтобы ни одного из них ТОЧНО не осталось в живых недобитках. Да, и вот еще что — вырежете сердца у этих трех и принесете их мне. Все ясно?

— Ясно — сдавленным голосом пробасил тот, кому некогда Щенок вырвал половину щеки.

— Ясно — выдавил Саргос, бледный, как мел. Адрусу даже показалось, что у того волосы встали дыбом.

— Ясно — равнодушно сказал Звереныш, спокойный, как надгробие. Он уже не волновался. Страх куда‑то испарился, место в голове занял Зверь, которому было плевать на чужую жизнь, на чужие страдания — вся жизнь страдание, всех не пережалеешь! А своя шкура гораздо дороже, чем чужая. И свое сердце…

Вожак внимательно следил за двумя лидерами, теми, кто выделился среди общей массы рабов. Он специально подгадал так, чтобы остались эти двое, и специально дал им в "соперники" трех буйных сумасшедших, желая посмотреть, как они будут себя вести в экстремальной ситуации, не зная, как нужно обращаться с ножом, ничего не умея.

Третий парень попал в эту тройку вроде бы случайно, но не совсем — Вожак заметил, что Саргос жмется к Щенку, и его хитрый и многоопытный разум сразу просчитал ситуацию — этот парень ищет защиты у более сильного, и скорее всего служит у него чем‑то вроде адъютанта, помощника, подчиненного, как младший командир у старшего.

Вожак из рук в руки передал боевые ножи — один окровавленный, тот, который использовали все участники испытания, и два новых, чистых, не отличающихся от первого ничем, кроме своей чистоты.

Острые лезвия, которыми можно побриться и так же легко отрезать голову. Рукояти — деревянные, с насечками, чтобы не скользили. Простые и незамысловатые орудия убийства, одно из которых уже вволю напилось человеческой крови.