Звери и люди

Только бы выбраться… Но как? С каждой минутой моих сил оставалось все меньше. Я уже плохо разбирала, где верх, а где низ, откуда идет свет, за что я могу зацепиться. Во рту у меня скапливалась кровь, забитые пылью жабры горели. Конечно, я пыталась зацепить его, и вроде бы, даже пару раз попала, но моих сил было недостаточно, чтобы пробить его броню.

Наверное, это иронично: когда-то он получил такую броню как защиту против Первой Стаи, а теперь служил им… Но мне было не до иронии.

Он придавил меня к полу и навалился всем своим немалым весом мне на грудь. Не знаю, почему он не пробил меня хвостом, как следовало бы ожидать. Вполне возможно, его человеческая половина пыталась помочь мне. Но этой помощи не хватало, он проламывал мне грудь, а я ничего не могла поделать!

Я пыталась столкнуть с себя эту чудовищную тяжесть, но тщетно. Мне было тяжело управлять собственным телом, в глазах темнело… Не знаю, каким чудом мне удавалось не потерять сознание, но это было скорее упрямством, чем надеждой. Я знала, что у меня не получится…

Неожиданно мой слабеющий слух уловил яростное рычание совсем близко от нас, а через мгновение убивавший меня вес куда-то исчез. Боль, по-моему, даже усилилась, но это не смертельно, ведь я могла дышать!

Пока еще не задумываясь о своем странном спасении, не пытаясь увидеть, что отвлекло Кароля, я часто и тяжело дышала, прижимая руки к груди. Что-то он во мне все-таки сломал, но это не смертельно.

Хотелось забыться и лежать тут, в покое, долго, пока боль не уйдет… Но я не могу себе этого позволить. Пока я возвращаюсь к жизни, кто-то умирает!

Я с трудом приподнялась на локтях; ноги и хвост меня по-прежнему не слушались. Надеюсь, это пройдет, и мой позвоночник не сломан.

Впрочем, то, что я увидела, отвлекло меня от мыслей о собственных ранах и их заживлении. За меня дрался… Алтай?!

Сомнений быть не могло, нет больше ни одного зверя с такой белоснежной чешуей. Хотя сейчас она уже не отличалась безупречной белизной, зрелище портили многочисленные алые разводы.

Алтай сражался всерьез, я это чувствовала. В нем не было ни страха перед более могущественным соперником, ни сомнений. Он атаковал отчаянно, превышая предел своих возможностей, желая убить Кароля…

Сначала это бесконечно изумило меня, но потом я все поняла. Алтай знал, что у него никогда не хватит сил победить, а особенно когда Кароль в таком состоянии. Поэтому он отвлекал его, давая мне шанс убить Мать и покончить с этим. Он не отрекался от друга, он спасал его!

Смотреть на это было жутко, и я бы хотела помочь, но ничего не могла сделать. Мое тело понемногу начинало подчиняться, но воздуха по-прежнему не хватало. Я смогу, только, Алтай, продержись еще… Совсем чуть-чуть…

Я была уже почти готова встать, когда случилось это. Алтай замедлился — из-за невнимательности или от усталости — и не успел увернуться. И я вынуждена была смотреть, как черный зверь убивает белого.

Кароль стоял над пораженным противником, и в глазах его не было ни капли сомнения. Когда он заносил хвост для удара, и я, и Алтай знали, что это конец. Странно, но почему-то я не чувствовала в нем страха… и почему-то он смотрел на меня.

А потом был едва уловимый свист воздуха, рассеченного острым, как лезвие, шипом, треск пробитой брони и тошнотворный звук разрываемой плоти. Алтай не издал не звука, когда фонтан алых брызг разлетелся повсюду, резкими пятнами осел на его белоснежной чешуе. Он просто упал, а взгляд его так и остался прикован ко мне.

Я бы хотела понять, почему, но на это времени не оставалось. Покончив с временным противником, Кароль вспомнил обо мне.

Вот теперь он выглядел по-настоящему страшно: весь в чужой крови, спокойный, с ледяными и бездушными глазами. Он шел ко мне, а я едва-едва могла подняться на ноги, да и то придерживаясь за стену.

Это конец…

— Кароль, хватит.

Не знаю, почему, но я не была удивлена, когда услышала ее голос. Удивительным казалось скорее то, что она не добралась сюда раньше.

Лита стояла у выхода из того коридора, через который пришла сюда я. Она была в одном из тех костюмов, что люди используют для подводного плавания, но без маски и, естественно, без баллонов с воздухом. Ее длинные черные волосы мокрыми прядями свешивались ей на плечи, подчеркивая необычную бледность лица.

Кто-то мог бы подумать, что она побледнела от страха, но это ерунда. Лита в принципе белая, а почему — черт ее знает. И вообще, я не о том думаю!

У ног девушки испуганно жалась Штуковина, и теперь их план стал мне понятен. Лита и не собиралась прибиваться к нашей группе, она, должно быть, выяснила, что есть другой путь в лабиринт. Уж не знаю, как она заставила Штуковину вернуться к ней, но все получилось.

Теперь она стояла здесь, перед Каролем, и все было правильно.

— Остановись, — повторила она. Голос смотрительницы звучал очень спокойно и вместе с тем мягко.

— Убей! — прошипела Орка.

А эта уродина не так глупа, как я думала! Она сходу определила, что Лита представляет для нее гораздо большую опасность, чем я.