Звери и люди

И я, и Лита понимали, что теперь все может свестись к возвращению этого Бобби в родные земли. Я даже не отрицаю, что это его видел вчера на болотах. Конечно, к делу прилагалась фотография, но там парень был чистый, а вчерашнее чудо на болотах измазалось в грязи.

Но если это и правда он, непонятно, куда он девает тела и каким образом обрабатывает кости. По всем данным, он шизик, но не гениальный, напротив, умом он не блещет, школу так и не закончил, соответственно, знаний тоже нет. Да и потом, кто поспособствовал его освобождению?

— А что там с грязелечебницей? — с надеждой спросила Лита.

Конечно, все было бы проще, если бы и в документах грязелечебницы я нашел какой-нибудь подвох, но его там не было.

— Ничего с грязелечебницей, — вынужден был признать я. — В позапрошлом году какая-то там мелкая группа ученых открыла, что на этих болотах находятся уникальные грязи, способные сильно воздействовать на человеческую кожу. Это, кстати, правда, могу сказать по состоянию твоей кожи после одного сеанса.

Лита с удивлением провела пальцами по своему предплечью. Она что, серьезно не заметила? Забавно, а ведь в невнимательности ее обычно не обвинишь!

— Они запатентовали свое открытие, — продолжил я. — Им заинтересовалась крупная косметическая фирма, но вскоре выяснилось, что грязь долго не хранится. Вернее, она-то хранится, но целебные свойства теряет, так что было решено, что называется, действовать на месте. В рекордные сроки они возвели эту грязелечебницу. Она стоит кучу денег, инвесторами стали, я так понял, местные шишки. Не похоже на логово маньяка или тайный храм аллигаторов!

— Не похоже, — вынуждена была согласиться Лита. — Да я так и подумала, когда была там. Помнишь, как мы работали в отеле, который был вовсе не отелем, а прикрытием для нелегальных исследований?

Как я могу забыть, если именно там Первая Стая чуть не лишила меня способности самостоятельно мыслить! Но я не стал напоминать об этом Лите, потому что она, вероятнее всего, и так помнила; я просто кивнул.

— Так вот, там прикрытие чувствовалось, потому что отель среди льдов изначально был не сильно коммерчески выгоден. А эта лечебница — другое дело. Если грязь и правда такая чудесная, не удивительно, почему сюда толстосумы съехались!

Я не стал уточнять, что дело, собственно, не в грязи. Я не ученый, но я животное, а это иногда даже лучше. Поэтому то, что людям пришлось исследовать, я почувствовал сразу. Земля на этих болотах была живая, но не из-за воздействия магических сил и лешего, а из-за того, что в ней обитали очень маленькие, едва заметные человеческому глазу насекомые, похожие на пиявок, только с лапками. Закрепляться на коже самостоятельно они не умели, поэтому питались «хозяином» ровно столько, сколько на нем была грязь.

Они-то и чистили кожу, потому что были не в состоянии прогрызть новую и довольствовались старой, отмершей. Собственно, по этой же причине грязь теряла свои загадочные свойства, когда ее увозили с болот — насекомые элементарно дохли.

Я оказался перед моральной дилеммой: сказать об этом моей смотрительнице и наблюдать за ее веселыми метаниями в ванную или же скучно промолчать? Хотя нет, мы только-только помирились, подержу я лучше пасть закрытой.

— Кароль, мы снова в тупике, — вздохнула Лита, допивая кофе.

— А мы оттуда и не вылезали.

— Да уж… Знаешь, что сейчас сделаем? Снова посетим ферму аллигаторов. Иди вниз, подожди меня, я пока оденусь.

Здравая мысль — если бы она походила голой еще пять минут, я бы не выдержал и сорвал рабочий день.

Если надо осмотреть ферму — осмотрим ферму, я-то не возражаю. Вряд ли это принесет какую-то пользу, но мы же должны изображать бурную деятельность! Хотя этот леший Бобби, или как там его, меня уже раздражал. Какой-то псих меня который день за хвост водит!

Я спускался тихо, хотя и не намеревался подкрадываться, так получилось. В любом случае, Дэвис, говоривший в этот момент по телефону, меня не заметил. Поначалу я собирался просто проигнорировать его, но мое внимание привлек тот факт, что этот суперагент разговаривал по-русски.

Я замер на лестнице; с моим обостренным слухом я мог, не напрягаясь, различить каждое его слово.

— Нет, не могу… Нет, тут нет опасности! Как я его раню, если он такой огромный и сильный! Вы бы видели его глаза… Клянусь, он что-то знает, он очень опасен! Он иногда так смотрит на меня, будто готов порвать на куски, а его смотрительница игнорирует все мои жалобы! Вы не предупреждали меня, что придется работать в таких условиях!

Очень, очень интересно… Понятно, что он говорит обо мне, но с кем?

— А еще, — Дэвис перешел на доверительный шепот, — мне кажется, они вступают в интимную связь…

О, загнул! Кажется ему!

— Нет, я не могу сфотографировать! — чуть ли не вскрикнул агент. — Он же убьет меня, если заметит!

Ну, не убью, просто заставлю съесть карту памяти, а фотоаппарат засуну ему в задницу. Если это его убьет… что ж, значит, судьба у него такая.