Звери Стикса. Часть 2. Мемориум

– Ну едь. Будучи твоим верным телохранителем, я в любом случае отправлюсь за тобой – мне все равно где быть. Только Волфтейн тебя не пустит. Если это опасно хоть в малой мере – он упрется рогом и запрет тебя на острове. А это – он обвел лапой разложенный на столе атлас – по всему выходит, что не спроста. Записки, подброшенные книги… Это приглашение в какую-то тайну.

Кошка нервно жевала губы.

– Я с тобой полностью согласна, но поехать все равно хочу. Можешь считать это актом отчаяния. Мне опостылело топтаться на одном месте. Вся эта книжная возня не приносит никакого эффекта. Лучше уж с головой да в омут, авось хоть новые впечатления наведут на какую-нибудь идею. Да и погода на той стороне Зомы сейчас получше… И мне не нужен верный телохранитель, Фауст. Мне нужен партнер.

Он пытливо уставился на нее своим черным непроницаемым взглядом. Кошку передернуло.

– Ты… отвечаешь за мою шкуру, но уже давно перестал быть просто телохранителем, пес, – она с усмешкой кивнула на его стол, заваленный книгами. Длинная прядь ее шелковистых волос легко взметнулась и красиво легла на лицо, накрыв глаз.

Судья долго молчал и не сводил с нее глаз. Но она уже сказала все, что хотела, и теперь ждала приговора. Наконец, он усмехнулся, покачал головой и поднял лапы, словно сдавался.

– Волфтейн нас живьем сожрет, если узнает, что я был в курсе сомнительности мероприятия.

– Ключевое слово «если», – она с облегчением расплылась в довольной улыбке и расслабилась.

– Рано или поздно все равно узнает. Я соглашусь на это только при одном условии – он облокотился на стол и подался к ней. – Ты должна признаться, что боишься темноты.

Кошка удивленно вылупилась.

– Ничего себе заявление?! Я – КОШКА! Как я могу бояться темноты!?

– Да ты иной раз без ночника заснуть не можешь и готова скакать по всему миру в погоне за летом.

– Я просто люблю, когда тепло!

– Нет, не только. Ты не любишь, когда рано темнеет.

– Пффф!! – Кира заерзала на стуле, не зная как себя поставить. – Не хочешь никуда ехать, так и скажи, – буркнула она. – Я и одна справлюсь.

Но лицо пса по-прежнему лучилось озорством. Он нарочито медленно протянул лапу к лампе и нажал на выключатель, снова погрузив свой угол в пыльный мрак.

– Бу-у-у.

И теперь они приехали. По указанным на записке координатам не находилось ничего ни на одной из карт, которые они просмотрели. Однако отмеченный стрелкой поворот действительно существовал, а теперь объявились еще и эти ворота.

Фауст вышел на улицу и с удовольствием потянулся. Стикс с его покрывшейся уже ледяной коркой осенью остался с другой стороны планеты. А здесь, в смешанных лесах на западе Лесной зоны, царила мягкая комфортная погодка, пели птицы, и толстые белые облака почти неподвижно висели в синем ленивом небе. Ссохшиеся ворота впереди выглядели совершенно заброшенными. Высокая стена из потемневших серых досок и калитка посредине, разделенная к тому же столбиком, вбитым в щель между бетонными плитами дороги. Большой плакат рядом с въездом гласил следующее:

«Вы въезжаете в Город Лун.

Сообщаем Вам, что на территории нашего города запрещается использование любого частного транспорта, рассчитанного более чем на одного пассажира. Вы можете воспользоваться одним из административных верховых животных или общественной конкой.

Также на территории города запрещается мусорить, наносить вред живым существам, публично исполнять или прослушивать музыкальные произведения любой формы.

Добро пожаловать!

В нашем городе расположена самая крупная в северном полушарии Библиотека и пекутся самые вкусные в мире блинчики!

Население составляет 356 человек»

– Многообещающе, – буркнул пес. Он обернулся, чтобы спросить Киру, довольна ли ее душенька и обнаружил, что дверца в коляске распахнута, а кошки нигде нет. Ее действительно нигде не было, он вдруг понял, что не ощущает ее присутствия. Ноздри и зрачки Судьи мгновенно расширились, в кровь ворвалась легкая будоражащая волна адреналина, и в груди тут же запылало.

«Что-то я в последнее время много волнуюсь. Так и до сердечного приступа недалеко».

– Кира? – Фауст опустился на четыре ноги, оббежал повозку. След ее запаха вел на обочину и скрывался в лесу. Деревья стояли не очень плотно, и в целом массив был светлым, прозрачным, легким. Но сразу за границей тени, отбрасываемой первыми кустарниками, след исчезал – растворялся. Была кошка и не стало кошки. Пес настороженно всматривался в лес, напрягал все свои органы чувств, но все равно не чуял, куда она делась. Только появилось ощущение, что и лес в ответ всматривается в него.

– Пст! – раздалось откуда-то справа. Он обернулся и увидел, что кошка выглядывает из зарослей орешника в нескольких метрах от него. – Иди, чего покажу, пес, тут что-то странное!

Сказала она и снова нырнула в густую листву. Фауст кинулся за ней, боясь, что стена леса снова спрячет свою приемную дочь от его пригляда.

– Кира! Погоди!

– Чего?