Звери в моей жизни

Обе еврейки издавали странные, нечленораздельные звуки; физиономия Билли уподобилась цветом его шевелюре; бледное от природы лицо Лоры налилось кровью.

– Вздор, – заявил капитан, вытирая голову, лицо и шею платком и расстегивая до пояса рубашку, – совсем не слишком, в самый раз, верно, Даррел?

– Для меня в самый раз, сэр, но я вполне допускаю, что кое-кому может показаться островато.

– Чушь! – воскликнул капитан, отмахиваясь широкой, как лопата, ручищей. – Люди сами своей пользы не понимают.

– Какая может быть польза от такой острой пищи, – произнесла, глотая воду, миссис Бил прерывающимся голосом.

– А я говорю, польза есть, – воинственно проревел капитан, сверля ее взглядом сквозь затуманенные очки. – Острый кэрри полезен для здоровья, это общеизвестный медицинский факт.

– Но ведь не такой же острый, милый Вильям?

– Именно такой. И вообще этот кэрри еще не острый... детская кашка по сравнению с тем, что я мог бы приготовить.

Всех бросило в дрожь при мысли о том, что мог бы приготовить капитан.

– На Западном берегу, – продолжал он, усердно работая вилкой, – мы ели такой острый кэрри... словно раскаленные угли глотали.

Он торжествующе улыбнулся и смахнул платком пот с лица и лысины.

– Да какая же тут польза, – цеплялась миссис Бил за свое исходное утверждение.

– Вот именно что есть польза! – нетерпеливо возразил капитан. – Как ты думаешь, Глэдис, почему кэрри изобретен именно в тропиках, а? Чтобы выжигать всякую хворь, ясно? Как ты думаешь, почему ко мне ни разу не пристала фрамбезия или бери-бери, а? Почему я не сгнил от проказы?

– Вильям, голубчик!

– То-то и оно, – язвительно произнес капитан. – Все благодаря кэрри. С одного конца входит, из другого выходит... насквозь тебя прожигает, вот... получается вроде прижигания, ясно?

– Вильям, я умоляю!

– Ладно, ладно, – пробурчал капитан. – Только непонятные вы какие-то люди. Я приготовил вам недурной кэрри, а вы крик подняли, словно вас убивают! Ели бы каждый день такой кэрри, зимой вас никакая простуда не взяла бы.

Признаюсь, тут я склонен был согласиться с ним. Ни один гриппозный вирус не смог бы выжить в организме, раскаленном добела капитанским кэрри. Во всяком случае, шагая вечером домой через темный пустырь, я слегка недоумевал, почему за мной не тянется светящийся след наподобие хвоста кометы. Судя по всему, тот факт, что я выдержал испытание кэрри, явно расположил ко мне капитана, и с тех пор каждый четверг я обедал у Билов. И это были для меня очень приятные вечера.

5 ГАРЦУЮЩИЕ ГНУ

Развлекаются грубыми шутками и не причесывают волос.

Бэлок. Книжка про зверей для непослушных детей

После того как я месяца два поработал в львятнике, однажды утром Фил Бейтс объявил, что мне пора переходить в другую секцию. Я обрадовался: как ни yютно мне было в львятнике, как ни хорошо работалось вместе с Джеси и Джо, я ведь приехал в Уипснейд за опытом, и, чем больше секций будет в моем послужном списке, тем больше знаний я наберусь. Итак, я перешел в медвежатник. Эта секция, как видно из названия, включала всех косолапых бурых космачей Уипснейда. Кроме того, в нее входили огромный загон, в котором паслось множество зебр и антилоп, в том числе гну, а также вольеры с разной мелочью, вроде волков и бородавочников.

Заведовал секцией Гарри Рэнс, плотный коротыш с переломанным носом и живыми ярко-синими глазами. Я застал его в сарае для зебр, в маленьком закутке, где он сидел, задумчиво прихлебывая какао из огромной помятой оловянной кружки и строгая ореховый прутик.

– Здорово, старик, – приветствовал он меня. – Говорят, ты будешь работать вместе со мной.

– Точно, – подтвердил я. – Я рад, что меня перевели в эту секцию, у вас тут много интересного.

– Уж куда интереснее, старик, – подтвердил он. – Только надо держать ухо востро. Там, в львятнике, ты редко входил к животным, а у нас без этого нельзя, и лучше быть начеку. На вид-то, может, они ручными покажутся, но гляди, как бы врасплох не застали.

Он указал большим пальцем на стойло, где безмятежно жевала сено толстая, лоснящаяся черно-белая зебра.

– Взять хотя бы этого жеребчика, – продолжал Гарри. – С виду смирный, как младенец, верно?

Я внимательно пригляделся к зебре. Ни дать ни взять раскормленный осел-переросток, которого расписали в две краски. Хоть сейчас входи в стойло и седлай его.

– Попробуй подойди к стойлу, – предложил Гарри.

Я подошел, зебра повернула голову и насторожила уши. Я сделал еще шаг – ее ноздри раздулись, изучая мой запах, и стали похожи на черные вельветовые колодцы. Еще шаг – стоит как вкопанная.

– Что ж, – начал я, оглянувшись на Гарри, – на вид вполне ручная.