Звериная любовь

Лада только выдохнула, и наверняка махнула на меня рукой, но и я по-настоящему чувствовал, да на сто процентов была уверена, что так и будет. Только вот откуда во мне выросло такое чувство — понять не могла.

Когда Лада ушла, Ониксим обнял меня, притянув ближе, и уткнулся в темечко.

— Прости, Ярушка. У меня честно все из головы вылетело. Я не подумал.

— А если не прощу? — лукаво спросила я, хотя для себя посчитала, что обижаться не на что. Только Ладу жалко: встретиться с невестой, когда сама метишь на это место — так себе удовольствие.

— Дам себя наказать.

В голове моей сразу же замелькали картинки. Одна горячее другой.

— Тогда не прощаю, — ответила я, и сразу же почувствовала горячий язык на моих приоткрытых губах.

Глава 7(2). Ярослава

Я не помню, как мы оказались в спальне. Вихрь ощущений закружил меня: крепкие руки Ониксима, его горячий рот, ласковый шепот — от всего этого я плавилась, позволяя творить с моим телом все, что захочет Зверь.

Любые объяснения, любые слова сейчас были не нужны — мы ощущали друг друга на каком-то ином уровне. Ониксим будто отдавал мне часть себя, а я была готова отдать себя целиком.

Когда его губы спустились от шеи к моей груди, я вдруг осознала, что лежу совершенно голая перед Ониксимом. Он очень проворно снял с меня всю мою одежду, а я и не заметила.

— Ониксим, — позвала я охрипшим голосом.

— Тшшш, я тут, — между поцелуями ответил мой волк.

Я сразу же обняла его руками, почувствовав под пальцами такие же обнаженные напряженные мышцы. Ониксим рыкнул и прижался ко мне плотнее. Каменный член уперся в мой живот, опалив своим жаром. Какой же он был горячий! Словно не кровь бежала по его жилам, а лава.

От этих интимных объятий мое сердце зашлось в рваном ритме, сбивая мне дыхание. В горле совсем пересохло, и я уже не смогла подобрать хоть какие-то слова в ответ.

Все мое тело загоралось огнем от жара внизу моего живота. Мне хотелось выплеснуть его немедленно. Хотелось соединить его с огнем Ониксима. Хотелось стать с ним одним целым.

Я выгнулась, притираясь еще сильнее, и Ониксим зарычал в полный голос. Он резко развел мои бедра и опустился к самому центру пульсации. Горячий язык прошелся по моим набухшим лепесткам и обвел горошину клитора. Сначала нежно, но с каждым движением усиливая нажатие. И от этих умелых, властных и нежных движений, я потеряла последние остатки разума. Удовольствие затопило с головой, заставляя кричать любимое имя.

— Яррра, — прорычал Ониксим, — я больше не могу сдерживаться.

Он снова был у моей шеи, вылизывая целуя метку, но я и сама больше не могла сдерживать проснувшийся вулкан внутри меня. Поэтому я просто развела шире ноги и приняла его целиком без стеснения и страха, как волчица своего волка.

Ониксим вошел медленно, позволив мне привыкнуть к его размеру, но как только я сжала его бедрами, сразу принялся двигаться в своем жестком зверином темпе, выбивая последний воздух из легких.

Я чувствовала каждый его толчок, каждое погружение в меня, каждый вздох над моим ухом. И всю силу его чувств ко мне.

Ониксим присваивал меня, метил, связывал с собой. Навечно.

А я отдавалась со всей силой своей любви к этому потрясающему мужчине. Зверю. Своей Паре.

***

Запах утреннего леса бодрил. Аромат хвои, легкий шлейф мелкоцветов, что просыпались от первых лучей солнца, и влажный от росы, еще по-летнему прохладный лес дарили энергию. Я вдохнула полной грудью, словно сама была там, в лесу, бежала по мягкому мшистому ковру и совершенно не хотела открывать свои глаза. Странное видение так напугало меня, что я неосознанно распахнула незрячие глаза, будто хотела увидеть спальню в хижине и Ониксима, но, наткнувшись на привычную темноту, закусила губу, погружаясь в раздумья.

Сны мне снились. И сны разные. Нередко страшные, намного реже счастливые, но все это было еще из той, прошлой зрячей жизни, а эти образы были совсем иными. Мне казалось, нет, я чувствовала, что сама будто бежала по утреннему лесу.

Ониксима в спальне не было, но когда он вернулся и мило полез целоваться, от него пахло той самой хвоей, влажным мхом и первозданной природой.

И наш утренний секс походил на животный: Оникисим вылизывал меня, тихо рычал от удовольствия, пока проходился руками по ключицам, предплечьям и запястьям. Ему невероятно нравилось ласкать мои руки, выцеловывать пальцы, посасывать их. А я чувствовала, как в них оживает каждая клеточка. Как перестают болеть сломанные косточки.

Днем, после того как мы все-таки выбрались из постели, я набралась смелости и спросила:

— Ониксим, ты с утра оборачивался?

— Да. Откуда ты знаешь? — удивился Ониксим. — Я точно помню, что ты спала, когда я уходил.

Меня кольнуло то, что он прятал Зверя и боялся мне его показать, продолжая сохранять для меня иллюзию того, что он только человек.

Я не стала скрывать того, что поразило меня этим утром.

— Ониксим, я не знаю, как это произошло и почему, но я могу видеть твоими волчьими глазами. Сегодня я видела утренний лес.

Ониксим вдруг сжал мое предплечье, но продолжал молчать, чем напугал намного больше, нежели, чем стал бы злиться.