Звериная пара

Серафим опять сглотнул и кивнул, продолжая смотреть в мои глаза. Он не опускал их ни на мою грудь, ни осматривал жадно фигуру. И почему-то это мне не польстило, а наоборот, разозлило. Я нагло залезла ему на колени и облокотилась руками о спинку дивана по обе стороны головы.

— Но сначала я хочу услышать правду. Ты предал меня? — голос мой был холоднее зимней стужи. Я ведь хотела спросить про Маргариту, но вырвался вопрос, который мучил меня все эти годы.

Серафим напрягся, жилка на его шее вздулась, но он стиснул зубы.

— Ясно, значит, будешь упрямится. — Игривость как рукой сняло, а внутри проснулась фурия. — Приказываю: говори! — прорычала я не хуже любого оборотня.

Серафим оскалился и рыкнул в ответ, но его голос быстро осип, потому что ошейник Послушания моментально принялся стягивать шею. Лицо волка стало краснеть, но он не проронил ни слова.

— Серафим, говори! — закричала я уже больше от испуга, потому что поняла, что он начал задыхаться. — Говори! — сжала я его плечи. Любой запрет на голос ошейник Послушания обходил. Должен был обходить. Но не в этот раз. Серафим на моих глазах умирал. Я схватилась за мягкую кожу и магическим импульсом сдернула его с шеи. Мой волк судорожно втянул воздух и захрипел, закрыв глаза.

— Что, черт побери, на тебя наложили? Почему ты молчишь? Серафим, — обессиленно произнесла его имя и отшвырнула ошейник в коридор. Я чуть собственными руками его не задушила. Меня трясло.

— Зря ты его сняла, Ариша, — вдруг сипло проговорил Серафим и в одно мгновение подмял меня под себя.

— Серафим, — прошептала я, кристально ясно осознавая все последствия. Моя магия против его волчьей силы.

Он нагнулся ко мне и жадно поцеловал. Он углубил поцелуй. Проник языком в мой рот, смешивая ласку с голодной похотью. Он не скрывал своего вожделения, вытягивал из меня душу и, как настоящий Зверь, не собирался никуда отпускать.

Я слабо пихнула его в плечо, но он лишь оторвался от моего рта и принялся целовать лицо.

— Сопротивляйся сильнее, мореглазка, иначе...

Иначе ты присвоишь меня себе — вот, что он хотел договорить. А я уже ничего не могла: ни думать, ни защищаться, ни отрицать свои чувства, который просто расплавленной лавой побежали внутри от сердца.

Мне так его не хватало!

— Я тебя люблю, — прошептал Серафим, посмотрев мне в глаза. — Всегда любил и буду любить.

И я заплакала. Со всхлипами и солеными слезами на лице, а Серафим крепко обнял меня и сцеловал их с лица. Я так тянулась к его теплу, что вскоре сама принялась целовать его. Он ответил сразу же, захватил мой рот жадным поцелуем и спустился к корсету, который очень удобно снимался. Пара крючков, и я уже была почти обнажена перед ним. Он стянул футболку, нахально мне улыбаясь, словно я выиграла лучший приз в своей жизни, а я уже открыла рот, чтобы напомнить ему про его общение с Маргаритой, как вдруг увидела некрасивый шрам на плече. В том самом месте, где было вплавлено серебро защитной руны.

— Что случилось? — встревожилась я, а Серафим проследил за моим взглядом и потемнел лицом.

— Кое-кто не выполнил мою просьбу и ты не получила оберег. Семь лет назад.

— Оберег? — переспросила я непонимающе, а потом до меня дошло. — Ты вырвал руну из тела, чтобы сделать мне оберег?

Серафим молчал и даже не кивал. Чертово заклятие! Но теперь я понимала эти сигналы.

А потом до меня окончательно дошло.

— Маргарита? Его мне должна была передать Маргарита?

— У нас среди волков она одна такая, — ответил Серафим, пытаясь хитро обойти свой внутренний запрет.

— И у тебя нет никаких с ней отношений? — приблизилась я к моему волку.

Он сверкнул на меня желтыми звериными глазами и грозно ответил:

— Все, Ариша, ты доигралась!

После этого на мне была порвана последняя преграда — шелковые трусики. А ноги развели так широко, что я почувствовала смущение, но Серафим целовал каждый сантиметр моей кожи, ласкал каждую точку на теле, что могла бы подарить мне удовольствие и экстаз. Я чувствовала все: его горячие пальцы на мне, во мне, и снова на моей коже. Его язык вылизывал меня, а зубы прикусывали нежные местечки, губы нежно целовали. Но мне было этого ужасно мало. Мне хотелось почувствовать Серафима в себе. Стать с ним единым целым. Стереть эти семь лет разлуки.

Он почувствовал мою беззвучную мольбу, потому что я могла только стонать от удовольствия, подтянул меня и вошел, громко застонав.

Мы любили друг друга всю ночь, словно обезумев от возможности дотрагиваться друг до друга без чужих взглядов. Наши тела все говорили за нас: объятия, медленные толчки, быстрое и агрессивное соитие, нежные поцелуи и снова доминирование. И как же легче становилось внутри, как со скрипом раскрывалась клетка, какой легкой и счастливой я себя ощущала сейчас.

Заснули мы, прижавшись друг другу, боясь потерять иллюзию. А утром я проснулась в пустой кровати и на полу в коридоре не было видно ошейника Послушания.

19

Серафим