Звериная жажда

— Здравствуй. — Я услышала приятный женский голос рядом с собой. Я провела руками и поняла, что лежу на кровати. Медленно открыла глаза, надеясь, что голова не зазвенит от боли, но картинка комнаты все равно поплыла, и пришлось их снова прикрыть.

— Где я? — голос был хриплым из-за пересохшего горла, отвечать на приветствия не было никакого желания. Плечо болело, но кто-то явно его подлечил.

— В нашем доме, — ответила девушка. — Ониксим сказал, что тебе надо полежать пару дней. Пить хочешь? Меня Ярослава зовут, — представилась странная девушка в солнечных очках.

— Дарья. Нет, спасибо, — безжизненно ответила я, хоть пить и хотелось, и окончательно открыла глаза. Увиденное меня поразило: в комнате было намного больше людей, и еще больше за окном на первом этаже. Глаза зацепились за седую голову того убийцы, и я оскалилась и принялась подниматься. Я сама не знала, что хочу сделать, но внутри все горело ненавистью, которую я собиралась излить на этого урода. А тот смотрел восторженно, разглядывая меня, и даже не собирался скрываться. Знакомая крепкая рука прижала к кровати.

— Потише, потише. Тебе пока нельзя вставать, — сказал Ониксим, но я извернулась, резко дернулась в сторону и скатилась-таки с кровати. Ониксим хотел водрузить меня на место, но Серый его остановил:

— Погоди, Черный. Я хочу посмотреть, что она будет делать, — сказал этот кусок дерьма. И меня подбросило. Я зарычала от злости, совершенно по-человечески, но кинулась на мужчину одним звериным броском, вцепилась ему в горло и стала сдавливать со всей силой, которая у меня еще осталась.

«Ральф! Ральф! Ральф!», — вот и все, что крутилось на повторе в моей голове. Я даже оплакать его не могла, слез не было, зато руки так правильно, так хорошо сжимали шею его убийцы. Но Серый не шевелился, не пытался меня оттолкнуть, а просто наблюдал с каким-то странным восторгом за моей попыткой.

— Ну все, достаточно, — сердито сказал Ониксим. — Дар, разгони этих любопытствующих. Это не бесплатный спектакль.

Даромир ушел, а меня снова скрутили, отволокли эти сильные руки от Серого и усадили на кровать рядом с собой.

— Не созывай Круг, Черный. Ты посмотри, как она за Ральфа меня придушить хочет. Не будет жертва защищать своего насильника.

— Он не насиловал меня, — захрипела я, удивившись, что Серый на моей стороне. — Он... он ничего плохого не делал. А вы... — Голос задрожал, слезы покатились из глаз. — Убили его.

Меня кто-то обнял, и это было мягкое успокаивающее тепло — обычное, человеческое.

— Никто его не убивал, — пробасил Серый. — Так, усыпили просто, а то за тебя он нас троих как курей распотрошил бы.

— Ральф жив? — встрепенулась я, глядя округлившимися глазами на ухмыляющегося Серого. Тот закинул ногу в грубом берце себе на колено и весело оскалился.

— Ты глянь, какая счастливая стала. Жив, жив наш горемыка Быстрый. И теперь еще его можно поздравить с ошейником Пары. Ониксим…

Серый не договорил, но и так просьба была понятна всем. Черный встал с кровати, оставив меня в руках Ярославы, и зашагал нервно по комнате.

— Я не могу, Серафим. Сам знаешь, чем это нам аукнется потом. Стая, которая ставит себя выше законов, рано или поздно будет истреблена за непослушание. А надеяться, что языки со сплетнями до старейшин не дойдут, слишком самонадеянно. Уж лучше я все как есть расскажу, но уберегу Ральф от наговоров.

— Да его же в Москве утопят, — рассердился Серый и тоже встал. — Мы же у них вот где. — Его крепкая ладонь метнулась к шее, показывая точно, где их питерская стая сидит у москвичей. — Они нас с говном готовы сожрать, а теперь еще вот... — Серый указал рукой на меня. Я уже успокоилась, но продолжала прижиматься к Ярославе. Скорее неосознанно, ища защиты и поддержки. И Яра успокаивающе гладила меня по спине. Ониксим посмотрел на нас, и мне на долю секунды показалось, что вервольф приревновал, но тот быстро отвернулся и устало потер глаза.

— Вот же блядская ситуация, куда ни плюнь, везде вляпаешься, — подытожил он и тяжело вздохнул.

07.2

Дарья

— И что ты предлагаешь? Молчать в тряпочку? Чтобы потом нас уже не с говном пытались сожрать, а реально с кишками навыворот. Есть большой шанс, что все пройдет гладко и через неделю мы уже будем гулять на Ритуале. И Ральф войдет в норму. Серый, ты же сам видел, он нестабилен, — продолжил говорить Ониксим.

Серафим сжал зло губы, превратив их в тонкую полоску, и упал в кресло, прикрывая глаза рукой. Все он прекрасно понимал. Если бы Ральф не тянул так долго, и Дашу свою в оборот взял побыстрее, то и вообще сейчас никто проблем не знал. Но что теперь сокрушаться?! Надо было что-то решать и решать быстро, чтобы всех врагов опередить. И Черный прав: его слова никто оспорить не сможет и вердикт на Совете может быть лояльный. Временное отстранение от управления стаей, временная изоляция. Справятся, не из такого дерьма вылезали по молодости. Все не страшно.