Звериное начало. Том 1

Простенького запаса слов было достаточно для того, чтобы говорить о каких-то повседневных вещах, вроде пропитания, уборки, охоты, послушания и капризов. Когда же мать и вовсе отказалась обучать свое чадо, и с радостью поручила опеку другим, Рэйара стала пользоваться языком перевертышей – тем, на котором рано или поздно начинали говорить все чистокровные члены стаи, тем самым лишь больше выделяя свою принадлежность.

С зараженными перевертышами Рэ почти не общалась, их воспринимали скорее как пушечное мясо во время сражений или прислугу. Грязные были обязаны подчиняться вожаку и всем чистокровным сородичам; они были в два раза слабее, неспособны противостоять животным инстинктам и держать под контролем эмоции. Такие не могли и пробить выше в стае, и вернуться в общество. Те, кто пытался, либо прибегали обратно, либо заканчивали свое существование в виде головы, надетой на кол. Очень редко особо смелые охотники отлавливали грязных и превращали их в домашних зверьков, обитающих в клетках. Чаще всего зверолюд не переживал более трех-четырех лун в неволе – либо умирал от голода, либо переставал веселить толпу.

Чтобы выживать, присоединившиеся зараженные вынужденно соглашались играть по чужим правилам. Несмотря на то, что подавляющее большинство стаи состояло как раз их них, именно грязным требовалось учить язык своих главарей, а не наоборот. Зараженные перевертыши, бесспорно, помнили все и могли бы переговорить в деревнях, но любая глупость, резкое замечание или неудачная шутка могли вывести их из равновесия и вынудить наброситься на собеседника. Из-за чудовища, которое слишком чутко дремало в них до наступления полнолуния, и периодически проявляло себя, торговля была не для них. Портить и без того плохие отношения с поселениями было губительно для стаи.