Звериное начало. Том 1

Рэйара продолжала углубляться в лес. Она шла все дальше и дальше, приближаясь к самому Сердцу – дереву-друиду – и никого не встречала на своем чрезмерно тихом пути. Эта тишина не несла умиротворение, скорее напротив. Отчаянно хотелось услышать чириканье или стрекот, убедиться, что место еще наполняет жизнь. Полукровка уже думала, или, скорее, надеялась, что могла напугать кого-то. Может, приближение полнолуния, как бы невероятно это не казалось, отпугнуло всех грызунов, копытных и даже хищников? Быть может, женщина только теперь перестала считаться щенком среди перевертышей, и учуявшие матерого волка звери бросились врассыпную?

Версия имела бы право на жизнь, если бы не одно «но» – обратить в бегство пауков и других мелких тварей, до самой последней осы, Рэ не могла даже при желании. То, что творилось с грибами и ягодами и вовсе не поддавалось никакому разумному объяснению. Кому подобное было подвластно? Ни один из братьев, даже Эйэ, ни большинство знакомых по заданиям от Общины, не обладал достаточной для этого силой.

Чем дальше женщина проходила, тем больше нарастал страх, противиться с каждым шагом становилось сложнее. Рэйара прижала уши и опустила нос к самой почве – обычно от земель, где обитали друиды, пахло по-особенному, и не имело значения, находятся ли они там в данный момент. Этот запах у всех перевертышей ассоциировался с домом. И оскверненные места и те, которые подчинялись отошедшим от дел и проклятым защитникам природы, все они имели общие нотки – с этим за время путешествия с отрядом перевертыш успела столкнуться. Первый раз принес немало проблем, но хорошо впечатался в память.

В Вечном лесу все было неправильно, незнакомо, непривычно и не походило ни на что, с чем за жизнь успела познакомиться полукровка. Друидами ничуть не пахло, вместо этого отчетливо прослеживался затхлый запах мертвых деревьев. Женщина в волчьем обличье остановилась.

Чтобы лучше рассмотреть масштабы вымирания, стоило залезть на дерево, для этого Рэ перекинулась в свою более человеческую ипостась – для всех она сама называла себя свэтом, дочерью женщины-свэта и мужчины-свэта, но на деле своей фигурой и отсутствием удивительной способности к обольщению она походила на человека, за которого ее регулярно принимали. На пути Рэйары уже встречались быстроживущие, и не один десяток – они расползались по материку словно корни хвойного иглосмерта – со страшной силой, и, пожалуй, уже не осталось никого, кто бы ни разу за жизнь не встретился с представителями нового народа. Каждый раз, когда полукровка смотрела на свое отражение, то понимала, что похожа больше на людей, чем на представителей своей Общины. К сожалению. Может быть, именно поэтому Эйэ не находил ее достаточно привлекательной или достойной?

Рэйара довольно ловко забралась наверх, у нее никогда не было проблем с подобными вещами, куда хуже дела обстояли с магией. Если к заклинаниям у нее и имелся талант, то он слишком хорошо скрывался. Проблемы возникали в том числе с обучением всему, что требовало большой концентрации и хотя бы минимальных навыков и образования.

Пожалуй, исключение составляли танцы и интересные ей самой языки. Рэ была не против учиться чему-то новому, но это всегда сопровождалось необходимостью прикладывать невероятные усилия. Она тратила уйму времени, просиживая на одном месте долгими часами, повторяя одно и тоже, но все бестолку. Лишь кровь свэтов, считающихся талантливыми во всех аспектах, где требовался ум, немного спасала ситуацию. Рэ сумела, и довольно быстро, освоить и письмо, и чтение на обще-торговом языке и на языке свэтов. Перевертыши не писали буквами, их письменность состояла из символов и рисунков, а разговор часто включал рычащие и шипящие звуки, отличая его ото все остальных.

Порой полукровка брала книги Эйэ – он носил их в удивительном кармане, в который могла с легкостью поместиться дюжина братьев и сестер – и читала. Она далеко не все понимала, часто приходилось возвращаться назад, перечитывать, но Рэ не желала сдаваться и пыхтела над книгой. К тому же, волшебнику нравилось ее рвение, и он с готовностью помогал, что подстегивало интерес полукровки – в это время они с предводителем оставались наедине.

Если требовалось нагнать беглеца, отыскать чьи-то следы, залезть на дерево или подстрелить кого-то, равных у Рэйары в ее компании не имелось. Было мало равных и среди других сородичей, ни в одном из отрядов, сформированных в Общине, не встречалось тех, кто бы сориентировался в лесу лучше полукровки. Почти не имелось и стрелков, способных в темноте посоревноваться в меткости – а все благодаря доставшемуся от укуса вожака обонянию и отменным слуху со зрением.

В Общине женщину знали как свэта-полукровку, но не как перевертыша. Народ хоть и удивлялся странному внешнему виду Рэйары, считая ее далеко не красавицей, но навыки и знания следопыта уважали. Женщину ценили, и она, не желая терять хорошего отношения, не спешила раскрывать своей природы.