Звериные души. Банды Джаако

Макс вспомнил маму. Наверняка сейчас проснулась и думает о нём. А его нет рядом. Сама встать с постели не может уже несколько недель. И постоянно кашляет… Перед уходом Макс оставил немного еды и побольше воды на столике у кровати.

“Надеюсь, хватит до моего возвращения… Хоть бы хватило.”

Даши тоже повернулся назад, вытянул мохнатую лапу и, прищурив один глаз, посмотрел на стену, зрительно поместив её между большим и указательным пальцами.

– Какая же она ма-а-аленькая отсюда! – удивлённо протянул Даши. – Каждый раз смотрю на неё отсюда и никак не привыкну.

Пока они скакали по болоту то ли из-за настырной мошки, то ли из-за напряжения и сосредоточенности чувство тревоги на время ослабело. Но сейчас всё вернулось. Макс попытался изгнать дурные мысли, помотал головой, хорошенько потянулся, поправил одежду, сделал глубокий вдох и зашагал в сторону бескрайнего горизонта. Даши последовал за ним.

Ночная прохлада медленно отступала. Солнце вышло довольно высоко, стало припекать, когда ребята решили сделать привал. Они остановились посреди степи на небольшой полянке с кострищем, выложенным по кругу валунами разного размера. Рыжий присел на коленки и, напевая под нос старую кошачью рыбацкую песенку, принялся распаковывать свой скарб.

Костёр решили не разводить, не было в этом необходимости: было жарко, а готовить ребята сейчас не собирались. Друзья разложили на траве всю снедь, которую каждый взял с собой. Нужно было разделить провизию на порции, чтоб хватило на три-четыре дня. Три буханки хлеба, пара небольших головок солёного творога, дюжина тоненьких полосок вяленой говядины и два больших меха с чистой водой – вот и вся пища.

– Мы должны войти в Руины к вечеру. Переночуем там, и на всю работу у нас полный день, – сказал Макс, усаживаясь удобно на землю перед импровизированным столом из квадратного куска тряпицы, разостланной на траве. – Ты меня слышишь? Даши!

Здоровяк сидел на траве, полностью вытянув крупные лапы, и усердно грыз полоску вяленого мяса. Казалось, это занятие полностью поглотило его внимание. Макс запустил в него сухую деревяшку, валявшуюся на земле неподалёку, целясь в живот. Даши резким взмахом лапы отбил палку так, что она отлетела куда-то далеко в траву.

– Слушаю… слушаю, дружище. Просто я сильно проголодался. Извини, если что, – Рыжий пристально посмотрел на Макса и попытался улыбнуться с закрытой пастью, оголив пару острых клыков.

– Завтра утром разделимся. Тащи всё, что посчитаешь ценным, и что мы сможем протащить сквозь эту чёртову дыру в стене. Ну, не мне тебя учить, сам всё отлично знаешь, – продолжил свои наставления Чёрный.

– Знаю… знаю…, – с набитой пастью промямлил Даши.

– До этого мы рыскали лишь по окраинам, в этот раз попробуем забраться внутрь домов. Но придётся попотеть – будем продираться сквозь заросли. Если всё пройдёт нормально, поспим там же и перед рассветом в путь домой. Понял?

– Угу.

– Особенно ценными могут быть всякие маленькие штуковины из разного металла. Древние в них часто толкали разные цветные камушки. Куски железа покрупнее пойдут на переплавку, такие бери обязательно. Но слишком большие мы в город не утащим.

Подкрепившись, ребята отправились в путь дальше. В основном они бежали легкой трусцой, изредка переходя на быстрый шаг. Плоская степь иногда сменялась холмистой местностью. Вокруг всё было покрыто жухлой однообразной травой. Максу рассказывала мать, в детстве жившая некоторое время за стеной, что раньше трава была зеленее, гуще и куда разнообразней. Затем участились кислотные дожди, убивающие растительность и разъедающие, отравляющие почву. Она умирала и не могла дать жизнь растениям.

Макс знал, что если так пойдёт дальше, то здешние степи превратятся в пустыню, как далеко на севере. Мать в детстве рассказывала некую легенду, сказание, что где-то далеко-далеко, за землями диких племён, простирается огромная пустыня с красным, словно кровь, песком, а в середине – Ядовитое море. Всё это скорее походило на выдумку, нежели на правду. Подробности Макс совсем позабыл.

Учился Макс в школе всегда так себе, хоть и был далеко неглупым котом, не хватало усердия. В последнее время стал часто пропускать занятия: мама уже не могла прокормить их, стала плоха здоровьем, и Макс взвалил всё на себя, другого выхода не было. Но школу не бросал. В основном, ради матери, которая всегда говорила, что между образованным котом и необразованным пропасть.

Отца он почти не помнил, мать говорить о нём не любила. Да и сам Макс не спрашивал, не хотел её печалить. В последнее время часто он просыпается ночью и слышит, как мама всхлипывает и сопит – тихо плачет, вспоминает отца. А Макс, притворившись спящим, лежит и уснуть больше не может, всё думает.