Звериный подарок

Кстати, а что делать с занятием, Улем сегодня меня ждет? А Радим сказал никуда не ходить. Впрочем, раздумывала я недолго, только успела одеться, как пришла мать Омелия. Сказала, что пока занятия вне замка отменяются, тем более что Улем вместе с остальными альфами ночью уехал по важному делу. По какому делу? Не бери в голову, скоро вернутся, и все будет, как всегда. Вот и весь ответ. Когда дверь за ней закрылась, мы с Вереей переглянулись и отправились к Власте, нашей последней надежде что-то узнать.

Не успели в комнату зайти, как она уже поняла, зачем мы тут.

— Даже не вздумай врать, я не отстану, — говорю до того, как она рот открывает. И не надо морщиться, выхода нет, кроме как правду рассказать! — Говори давай. Я что, ребенок маленький, чего все молчат? Это что-то неприличное?

— Да я сама мало знаю. На северной границе отряд белоглазых сжег деревню, несколько жителей погибло, а на днях пришло предупреждение от официальных представителей дивов, будто часть мятежников из их армии сбежала и безобразничает на границе между нами и лесными. Вранье, конечно, что это мятежники, но ведь не докажешь.

— А почему скрывают-то? К чему такая секретность?

Власта на секунду замялась:

— Да думают, это как-то с тобой связано. Там три деревни рядом, а напали на ту, где люна-са жила.

— И как это связано?

— Не знаю я, — отмахнулась Власта. — Мне тоже не особо, знаешь ли, торопятся новости сообщать!

Потом мы подумали и решили не лезть ни к кому с вопросами, и без того время нынче сложное. Тем более что больше ничего странного не случалось.

Радим приходил почти под утро, растрепанный и обессиленный. Падал рядом и почти сразу засыпал.

Через неделю вернулись все альфы, кроме Улема и Дынко, а нашему браку исполнилось два месяца.

Волки

Улем тратил на редкость много времени, пытаясь понять, как и о чем может думать молодая девчонка. И каждый раз вспоминал слова Радима, утверждающего, будто их мир настолько странный, что проще разгадать десяток хитроумных планов вражеского нападения, чем понять, что может волновать в данный момент такое непредсказуемое создание, как женщина.

Наверное, стоило просто поговорить с Дареной, хоть какую-то часть правды она бы ему сказала. Но Улем, честно говоря, всегда старался держаться подальше от женщин и просто не знал, о чем с ними можно разговаривать. Поэтому пока он занимался анализом способов, которыми дивы могли бы до Дарены добраться. Все складывалось чудесно — способов не было, но Улем, как всякий умный человек, знал, что никогда не стоит расслабляться, и был начеку.

Еще раз изучив всю доступную ему информацию, Улем все-таки нашел одну потенциальную опасность, о чем тут же и сообщил Радиму. По мнению Улема, Дарена не имела четкого представления ни об опасности, в которой находилась, ни о методах, к которым могут прибегнуть их противники, а сам Радим, вместо того чтобы ее предостеречь, делал все, чтобы Дарена и дальше оставалась в неведении.

Радим выслушал Улема очень внимательно. А потом заявил:

— Все, что касается дел, связанных с землями и народом, я готов выслушать и не могу не принимать во внимание. Но все, что касается Дарены, буду решать сам. Она еще все узнает, пусть пока живет спокойно, не могу сейчас разрушить ее счастье, оно и так слишком хрупкое.

Совершено неожиданно Улем подумал, что его чем-то эти слова задевают.

— Знаешь, что? — сказал. — Ты сам просил меня искать и уничтожать потенциальные опасности. Вот я такую нашел — в настоящий момент Дарена не в состоянии адекватно оценивать опасность. Ты, конечно, стараешься ее уберечь, но только лишаешь шанса на самооборону. Своей чрезмерной защитой ты лишаешь ее самого простого оружия — знания, помогающего ориентироваться в сложной ситуации, если она вдруг в нее попадет, а рядом никого не окажется.

Радим был непреклонен:

— У нас достаточно сил, чтобы оградить ее от подобных ситуаций, пока она в замке. Если будем выезжать — расскажу.

Улем редко сердился, и выдержка не оставила его и в этот раз. Поднявшись, он просто молча ушел.

Глава 20 Другая сторона медали

Той ночью я проснулась опять далеко за полночь. Радима еще не было. Звать его не стала, сегодня вечером должен был приехать Дынко с новостями, наверное, задержался. Не буду мешать, Радим и так из сил выбивается.

Захотелось погулять по саду и подышать свежим воздухом. С той самой ночи меня не выпускали даже во двор, жутко надоело в четырех стенах торчать, хотя умом и понимала, что так надо. Ну ладно, нельзя погулять, так хоть поесть. Вдруг я страшно проголодалась, это желание побороть не удалось, и ничего не оставалось, как встать и отправиться на кухню.

В коридорах погасли почти все лампы, значит, до рассвета всего часа два. Слишком долго до завтрака. Да и до кухни недалеко, а там наверняка осталось после ужина мясо. Хотелось именно мяса, поострей и позажаристей, хотя обычно я предпочитаю фрукты или сладости.

Войдя на кухню, я увидела, что печь не совсем погасла, выпуская в стороны остатки мутного кровавого огня.