Зверюшки

- Деньги у тебя есть? - поинтересовался Н.

- Есть.

Они очень благопристойно вошли в ресторан. Метрдотель проводил их до свободного столика. Алина, похоже, чувствовала себя как рыба в воде. Она принялась внимательно изучать меню. Н. зевал, пытаясь скрыть нервозность. Ему казалось, что сейчас в них опознают людей, забравшихся не на свое место, и с позором выгонят. Свен чувствовал себя как рыба в воде: он пожал руку официанту, обменялся с ним несколькими отрывочными фразами и принялся оглядывать зал в поисках знакомых.

- Ага, а вон и Дирк Льюги, - он показал на молодого человека с черными усиками, сидевшего в окружении троих ярко накрашенных девиц в блестящих платьях с огромными декольте, а также двух ребят с крепкими бицепсами, одетых в строгие костюмы с белыми рубашками, галстуками-бабочками и с гвоздиками в петлицах.

- Кто такой? - спросил Н.

- Собирает дань с подпольных промышленников, - и прежде чем Н. начал приставать к нему с расспросами, добавил, - Дай сюда меню, все равно ты в этом ничего не понимаешь.

Действительно, Н. не имел ни малейшего понятия, какие блюда скрываются под таинственными названиями "эскалоп", "ромштекс", или вызывающий в памяти образ химической лаборатории "карбонад". В ещё больший ужас его приводили выставленные в меню цены. Однако Свена, похоже, они совершенно не волновали. Руководствуясь собственным вкусом, он сделал заказ. Н. получил большую вазу с креветками - также неизвестным доселе лакомством - и почти тут же перепачкал все руки едким соленым соком. Алина сосредоточенно выковыривала из салата оливки и одну за другой отправляла в рот. Н. утащил одну оливку попробовать, решив, что это что-то вроде слив, и с трудом сдержался, чтобы сразу же её не выплюнуть. Они со Свеном пили коньяк, для Алины взяли красное вино.

После двух-трех рюмок и Н., и Алина заметно повеселели. Рассказывали друг другу веселые истории, с интересом дегустировали блюда, которых никогда в жизни не пробовали. Свен послал бутылку вина на стол Дирка Льюги, и тот в ответ пригласил их составить ему компанию. Они приняли приглашение и перебрались за его столик. Алина, совсем захмелев, очередной бокал вылила себе на платье, но только беспечно махнула рукой, заявив, что это пустяки, и потащила Н. танцевать, хотя едва держалась на ногах, и ему, тоже не слишком хорошо соображавшему, что происходит вокруг, приходилось все время поддерживать партнершу, чтобы она не упала, и тогда Алина начинала говорить, как она его любит, и целовать его, перемазав ему все лицо губной помадой. Потом ей принесли мороженое, сервированное в огромной скорлупе плода, который можно было бы принять за шишку, если бы не торчащий с конца пучок листьев. Алина с любопытством ковыряла ложкой в стенке скорлупы, пытаясь отщипнуть хоть немного недовыскобленной мякоти. Дирк Льюги, заметив её усилия, немедленно заказал такой же фрукт, но целый, заявив, что лучшей закуски к коньяку не существует. К этому времени пили они уже не стопками, а фужерами.

Свен, то ли действительно надравшись, то ли делая вид, заявил, что эти ребята на эстраде совершенно не умеют играть, полез к ним и по старой дружбе отобрал у одного из них гитару. Сначала он сыграл пару обычных танцевальных мелодий, но вторая как-то незаметно перешла в тот мотив с древней пластинки. Пока слушатели пытались сообразить, что это за новая музыка и можно ли под неё танцевать, Свен выдал душераздирающий гитарный запил, от которого не только у Н., но и у всех присутствующих заложило уши. Он продолжал издеваться над инструментом, извлекая из него немыслимые звуки, так и сяк вертя гитару в руках, закидывая за спину, поднимая над головой, пока ошарашенная публика не начала приходить в себя и не послышались крики: "Прекратите безобразие!", еле слышные за немыслимым визгом и скрежетом. Тогда Свен швырнул гитару струнами об пол, отчего она взревела, как тигр, которому наступили на хвост, пинком ноги отправил её в зал, подскочил к усилителю и врубил его на полную мощность. Все звуки потонули в диком реве и пронзительном свисте. К эстраде уже пробирались какие-то люди с невыразительными лицами.

Свен спрыгнул с эстрады, попав прямо на чей-то столик, оттуда - к ближайшему из людей в штатском, очень ловко отправил его в нокдаун, и не торопясь направился к выходу, помахав друзьям, чтобы они тоже шевелились. В ресторане творилось нечто невообразимое. Визг женщин и звон бьющейся посуды был громче воя самовозбудившейся аппаратуры. Н. обнаружил, что Алина вытащила из сумочки револьвер и лихорадочно размахивает им. Он вскочил на ноги, опрокинув столик, попытался уговорить подругу убрать оружие, но она не послушалась и нажала на курок. С потолка посыпалась штукатурка и куски лепнины. Растерявшиеся люди в штатском тоже открыли огонь, паля поверх голов. Публика полезла под столы. Н. не стал терять времени, схватил Алину в охапку и повалил на пол. Алина восприняла это весьма однозначно, повисла у него на шее и присосалась губами к его рту, но Н. потащил её к выходу.