Зверобои фронтира 2 (СИ)

Его счастье, что светофильтр активировался автоматически со срабатыванием замков гермошлема, иначе бы ослеп как минимум на полчаса, и это с учетом действия препаратов аптечки. Чего там говорить про остальной народ, получивший звуковой удар по ушам и световое поражение сетчатки глаза, они-то без срочной медицинской помощи отходить будут несколько суток. Но заметив, как его люди хватают ртом воздух, сразу понял, что главный поражающий фактор здесь не шоковый эффект, а специальное отравляющее вещество «Туман», от воздействия которого теряет дееспособность любое дышащее существо.

Внезапно двери вражеского флаера распахнулись и на площадку выкатились пятеро прятавшихся там бойцов, при этом один из них швырнул в руки повернувшемуся к ним Удаву рейлган. Затем флаер взмыл вверх и устремился на юго-восток, следом за ракетами, где в двадцати километрах отсюда располагались два дальних поста перехвата.

Мао выхватив пистолет и мысленно отметив, что с таким оружием сейчас не повоюешь, не теряя ни секунды, рванул к своей машине, при этом зацепился ногой за лежащего у открытой двери парализованного Зверя и свалился наземь за левый борт. Это обстоятельство спасло его только что во второй раз. Один из нападавших мазнул взглядом по тому месту, где он только что стоял, и не заметив шевелений, побежал дальше.

Активировав через биокомп работу генератора и движителей, Мао затащил бесчувственного Зверя в салон и окинул взглядом территорию базы. Нападавшие разделились попарно на три группы, рассредоточились и помчались вглубь базы. Своего шефа, Антонио Бенетти, опознал по белой рубашке и светло-серым брюкам, он был там же, у мобильного диспетчерского домика лежал на земле, широко раскинув руки.

— Сейчас, шеф, я их положу и тебя вытащу, — пробормотал он и приподнял флаер, разыскивая Удава, чтобы курсором поставить на нем метку, после чего тот уже никуда не спрячется, крупнокалиберный пулемет разрежет любой КПР. Неожиданно, из-за контейнера кто-то из нападавших стремительно выпрыгнул, и прежде чем в его фигуру на экране сместилось острие курсора, потенциальная жертва в перекате исчезла в укрытии, а электромагнитный пулемет выплюнул очередь в пустое пространство. К сожалению, боец противника сработал профессионально, и в прыжке выхватил у кого-то из его бесчувственных людей снаряженный ПЗРК.

Вдруг правое плечо взорвала боль, а стекло правой двери флаера расцвело снежинкой с круглым отверстием посредине. Энергия удара мощной пули на столь короткой дистанции при проникновении через стекло едва ослабла, поэтому, броню КПР смогла вскрыть, сломала ключицу и застряла в мышцах плеча. Немедленный укол мобильной аптечки ликвидировал последствия болевого шока, но он вдруг понял, в какой глубокой заднице оказался, оказывается, они контролируют спутниковый канал, иначе увидеть его в режиме маскировки было бы не возможно. Тогда он под перекрестным огнем, из района зарядной станции его на прицеле держит снайпер с крупнокалиберной винтовкой в руках, а за контейнером сидит зенитчик. И бежать безоглядно нельзя, иначе ракетой точно достанут, значит, надо танцевать.

Поставив задачу бортовому компьютеру на противоракетный маневр, он кинул флаер резко влево, обошел контейнеры, свечой взмыл вверх и включил автопилот, отдавшись на волю судьбы. Как он на этих виражах оттанцевал, одному Будде известно, несколько секунд полета превратились в головокружительные петли, правда, благодаря антигравитационным компенсаторам, никаких нагрузок в салоне не ощущалось. Наконец компьютер провел флаер над сосной, чуть ли не касаясь веток, и в ее кроне спровоцировал взрыв преследующей ракеты.

Уже натурально сваливая на максимально возможной скорости движителей курсом на восток, он отметил время, прошедшее с момента посадки Удава — ровно пять минут сорок секунд, а с момента активации работы собственного флаера — пятьдесят восемь секунд. Такой мизер времени, а так кардинально изменилась судьба и жизнь.

А ведь неприятности задницей чувствовал! Предлагал же шефу, Удава сходу завалить и забыть о нем, иначе принесет он бед немало. Нет же, тот его обозвал параноиком.

— Как ты не можешь понять, — говорил шеф-командор, — он связан по рукам и ногам, ему некуда деваться. Вот увидишь, он прибежит к нам на цырлах и будет просить о снисхождении и предлагать вечную дружбу. А мы с него поимеем неплохие деньги, подпишем договор и обеспечим длительную перспективу, а через пару дней его и без нас завалят. Сто процентов завалят! А как оно там будет после этого, меня меньше всего интересует, зато контроль пантового бизнеса по всей планете останется за нами. Вот наша с тобой главная задача.

Вспоминая довольное выражение лица своего шефа, наблюдающего за прибытием Удава, и то, как он валялся на земле, раскинув руки, Мао теперь злился и на него, и на себя. Он прекрасно понимал, какое его ждет будущее и жалел об упущенных возможностях, но больше всего ему было жаль своих ребят, с которыми служил и дружил десятки лет, а теперь вряд ли когда увидит.