Зверобои фронтира

– О, совсем другое дело. Так мне больше нравится. – Мои девчонки давились со смеху. – Все, Джи, работаем. Открывай люк в крыше салона, а мы с девочками застегиваем пояса разгрузок, будем считать их монтажными, фиксируемся стропами и перелезаем через кабину в грузовой отсек. Вот, во время выгрузки костей и посмеемся. Пошли!

– До входа в закрытую для наблюдения спутников зону осталось секунд: десять, девять… одна. Прошу код на открытие ворот контейнера, – теперь Джи говорила, как надо, деловым тоном. Я быстро надиктовал вслух цифры номера контракта, и ворота распахнулись, а Джи продолжила: – Вывожу флаер и освобождаю контейнер на три метра свободного пространства. В вашем распоряжении семь минут и сорок девять секунд.

Я быстро соскочил на освободившуюся площадку и стал принимать от девчонок упаковки связок из костей. Хорошо, что места для позвонков хребтины изначально было достаточно, иначе даже не знаю, как бы мы их ворочали.

– В вашем распоряжении пять минут ровно.

– Джи, подавай еще на три метра, осталась половина.

– В вашем распоряжении две минуты, сорок пять секунд.

– Мы закончили, Джи, – выложив последнюю упаковку с ребрами скелета, я запрыгнул обратно в грузовой отсек и опять зафиксировал техстропу к поясу. – Теперь можно выходить. Диктую код на закрытие ворот.

Когда ворота захлопнулись, отдал команду на постепенное снижение скорости. Через тридцать секунд флаер совсем остановился и завис на высоте сто девяносто восемь метров над поверхностью земли, а мы аккуратно через люк все нырнули внутрь салона. Впереди мигал бортовыми огнями грузовик, быстро удаляясь все дальше и дальше.

– Выход из закрытой для наблюдения спутников зоны произойдет через одну минуту и пять секунд.

– Джи, это пятно сейчас совсем пропадет?

– Нет, оно будет существовать в течение одного часа сорока одной минуты и тридцати двух секунд и двигаться в юго-западном направлении по траектории, указанной на ваших картах (на биомониторах появилась карта планеты с кривой дугой, зеленого цвета) до пересечения с зоной мониторинга следующего спутника. Это есть граница вновь созданной Средней полосы охотничьих угодий. Выход из закрытой для…

– Джи, немедленное изменение курса и движение по указанной траектории со скоростью пятна!

– Есть, Ал!

– Отлично, Джи! Может быть, ты и исправишься, может быть, и не поставлю тебя работать сторожем.

Отступление

Баид старался сохранить внешнее спокойствие, но раздражение одолевало. Третью ночь спал плохо, днем психовал, часто спонтанно вспыхивал и набрасывался на окружающих. Люди не понимали причину и пытались не попадаться ему на глаза. Даже те, кто был в курсе, двое подручных Данго (кстати, опытные снайперы), и те старались не попасть под горячую руку. Сам Данго по указанию Баида смылся под чужим именем на орбитальный складской комплекс, вроде бы как дежурным помощником оператора.

Никому не пожалуешься, ни с кем не посоветуешься. Не дай Ом, узнает дядя, убьет самолично. Для него транзит караина – прежде всего, но если произойдет хоть намек на какой-либо сбой, зачистят всех участников. Дядюшка же в этом фильме не на последних ролях и даже родного племянника не пожалеет.

Отец Баида умер от восьми граммов свинца, когда тот был еще совсем маленьким. Мама, дабы уберечь ребенка от влияния семейства Ганов, определила его на учебу в кадетскую школу, здесь с детства воспитывали будущих военных профессионалов. Прошли годы, после кадетской школы была Военная академия, и Баид стал действующим офицером планетарных войск. Но отцов характер все же победил армейское воспитание, и он стал тем, кем стал.

Дядя говорил, что отец был слишком несдержан. Нет, месть считается делом святым, но излишние эмоции и неумение выждать чаще всего приводят к тем самым восьми граммам свинца.

За некачественную информацию и проваленную операцию по захвату этого щенка и его девок он изначально обозлился на Данго. Но затем, слегка поостыв и проанализировав случившееся, понял, что произошло то, о чем неоднократно предупреждал дядя, то, за что когда-то поплатился отец.

Как он недооценил этого… Нет-нет, Седов – это не щенок, это опытный боец и девки его – не какие-то прошмандовки, а хладнокровные стервы. Все равно можно было бы подготовиться, собрать бригаду и устроить бойню. Но ясное дело, это вылезет боком, в СБ сидят не дураки. Теперь-то он спешить не будет, выждет год, два, три, но обязательно посчитается за все. Такие, как Седов, по определению бедными быть не могут, а за эти годы они нагуляют жирка еще больше. Вот тогда он серьезно подготовится и не только месть станет сладкой, но и деньги расслабившихся и неготовых к бою фраеров станут его деньгами. Лишь бы только в течение оставшейся декады они не вздумали никуда рыпаться.