Зверобои фронтира

– Хороший, – ухмыльнулся и опять махнул рукой себе за спину. – Купи у меня две бутылки водки по три шестьдесят две, отойди к столику и угости вон того несчастного, в оранжевой курточке.

Не раздумывая, вставил чип в терминал и перегнал восемь кредитов, а бармен выставил на полку одну бутылку.

– А вторая?

– От двух бутылок сразу эти черти сгорят. Вторую выдам позже, ближе к вечеру. А это тебе, за счет заведения, – добавил на стойку блюдце с разрезанным огурцом и маленькую бутылку минеральной воды, накрыв ее горлышко двумя картонными стаканчиками.

Переместившись за дальний столик, распечатал обе бутылки и оглянувшись на охламонов, которые гипнотизировали меня жаждущими взглядами, махнул рукой, приглашающе тому, в оранжевой куртке, и постучал пальцем по стаканчику. Тот резво отцепил задницу от заборчика и рванул ко мне, как стайер. Налив в посуду водку и минералку, предоставил алкашу право выбора. Тот, не задумываясь, трясущейся рукой ухватил и опрокинул в щербатый рот стаканчик с водкой и захрустел половиной огурца. Его тело вздрогнуло, выражение лица исказилось, и он, прикрыв рот рукавом, тяжело задышал.

– Включи свой наладонник, – сказал ему, наливая повторно.

– Зачем? – сдавленно спросил тот и начал носом шумно втягивать воздух.

– Картинку покажу. Или не наливать?

– Наливай, – вытащил из кармана курточки и включил, достаточно приличный наладонник, на нем тут же засветилось давешнее изображение. Он несколько секунд пялился в экран, затем ткнул пальцем в Роднину, скривил губы и небрежно кинул: – Наркоша!

Охламон опять подхватил стаканчик, но я перехватил выпачканную во что-то коричневое его руку и задержал в своей.

– А ты не ошибся, ну-ка припомни? – наклонился и уставился в его зрачки.

Вдруг… такое произошло впервые! Буквально за две-три секунды, глазами и чувствами этого слабовольного человека я увидел некоторые сцены жизни несчастной Елены Родниной.

Вот она часто гуляет с парнем по имени Муста, красивая и неприступная, пренебрежительно смотрит сквозь него. Потом ее долго не видно. А здесь, уже совсем недавно Махма, друг Мусты, подрядил алкаша затащить в дом какие-то картонные ящики. И вот он заходит и видит, как она игольно-струйным инъектором ловит вену и от кайфа закатывает глаза. На шее замкнут блокиратор компа, а во рту нет передних зубов. Заходит Махма и на нее кричит, а потом так уважительно рассказывает, что ошейник надели специально, иначе она начинает хулиганить в сети. А зубы потеряла по собственной глупости: «ширнулась» и неудачно упала.

И последняя идиотская выходка, перед самым их отъездом. Эта бл… спустилась на простынях из окна второго этажа, забежала в палатку, колотилась и визжала, брызгая слюной: «Трахните меня хоть все, только дайте ширнуться!» Тогда бармен Бук выкинул ее на площадь, а подбежавшего Махму предупредил, чтобы присматривал за своим дерьмом.

Все сознание спившегося алкаша выражало крайнюю степень презрения и брезгливости к этой резко упавшей на самое дно беззубой шлюхе.

– Когда ты впервые увидел ее с ошейником? – спросил я, не отпуская руки.

– Э, в прошлом месяце.

– Где она сейчас?

– Э, не знаю. На следующий день, когда она выпрыгивала в окно, к ним приехал гравик, они погрузили вещи и уехали.

– Когда это было?

– Декаду назад.

– Сейчас в этой квартире кто-то есть?

– Да. Заселились новые люди, очень приличные.

– Гравик какой?

– Не понял?

– На какой модели гравика они уехали?

– Красный «Акур».

– Он сюда часто приезжал?

– Раза три-четыре.

– Как хозяина гравика зовут?

– Не знаю, – алкаш со страхом начал отодвигаться и стал нерешительно высвобождать руку.

– Эй-эй! – раздался голос бармена. – Хорош! Поговорил и хватит.

В общем-то, мне наплевать на твое мнение, бармен Бук, но спорить не буду. Хотя могу. Даже если всех пьяниц возьмешь в помощники. Вариантов у тебя нет, однозначно. Да и говорить мне больше не о чем, все возможное узнал, даже увидел фэйс хозяина гравика: высокий рыжеволосый мужчина, серые прищуренные глаза, нос с горбинкой, подбородок прямой, скулы чуть выступают.

За то, что вы с Родниной сотворили, твари, – ответите по полной программе. Очень скоро.

Вытащил из кармана упаковку спиртовых салфеток и тщательно вытер руки. Использованные салфетки швырнул в урну и пошагал к скутеру.

* * *

Было десять утра, но в номере – тишина, мои девочки спали без задних ног! Зашел в спальню к Лене, поцеловал, едва касаясь, в губы. Зашел к Вике, она с головой укуталась в одеяло, один нос торчал. В кончик носа и поцеловал. Какие они обе красивые!

Переоделся в спортивный костюм и решил делать побудку. Опять заглянул к Лене.

– Золотко-о-о! Подъем!

– У-у-у-ум. Ма-а-а-а, – что-то промычав, повернулась на другую сторону и укрылась с головой одеялом.

– Лена, вставай. Нас ждут великие дела.

– А ты иди ко мне и разбуди. И я потом встану, – проговорила тягуче, сквозь сон.

– Нет, ненасытная моя. Но сегодня обещаю тебя усыплять. Много.

Она под одеялом потянулась, как кошка, и тихо промурлыкала:

– Хочу так жить вечно.

– Я тоже, очень, – развернулся и пошагал в следующую спальню.