Зверобои залива Мелвилла

Упряжки добрались до края сплошного льда. Льдины становились меньше и меньше, и, наконец, собакам дальше не было пути. Правда, лодки уже приближались. Я видел, как обе партии машут друг другу и переговариваются. Казалось, что лодки тоже не могут дальше продвинуться. Тут несколько моряков выскочили и втянули лодки на лед, хотя они были тяжелые и неуклюжие. Другими словами, им приходилось поступать точно так же, как нам, когда мы продвигались по заливу Мелвилла. Они перетаскивали лодки через льдину, снова спускали на воду и в конце концов все же добрались до людей на упряжках.

Я видел, что все были очень взволнованы. Ольсен и Билл Раса указывали на меня, но моряки отрицательно качали головами. Спор продолжался еще некоторое время, но затем моим друзьям пришлось уступить. Они сели в лодки и долго махали мне руками.

Я понял все, что произошло. Суда явно затирало льдом. Они сильно задержались, так как много времени провели в поисках отбившихся китобоев; была уже осень, и каждый час мог оказаться роковым. Капитаны не могли ожидать, пока китобои попрощаются со своими спасителями. Мои друзья хотели сдержать свое обещание и снабдить меня кое-чем из судовых запасов. Билл со своей стороны хотел еще сделать попытку уговорить меня уехать из "этого снежного ада", как он называл страну эскимосов. Спасенные хотели поблагодарить меня за то, что я для них пустился в опасное путешествие, которое они считают теперь, когда оно позади, очень интересным.

Я мог представить себе, как переругивались между собой моряки. Если бы я был цивилизованным человеком, они бы подождали еще часа два. Но они не могли рисковать из-за сумасшедшего отшельника, женатого на "туземке", который вбил себе дурь в голову и живет здесь среди эскимосов.

Вскоре лодки выбрались из льдов и стали быстро продвигаться к судам. Мои друзья продолжали махать мне, и я провожал их взглядом, пока они не взошли на палубу. Потом повернулся и медленно направился обратно на остров Тома.

* * *

Собачьи упряжки нагнали меня, когда я подходил к Итукусуку и Квангаку, которые все еще возились с медведем. Митерк рассказал мне, что произошло, и очень сердился. Эскимос с мыса Седдон не понял многого из разговора китобоев, но изумился тому, что их стремление попасть к себе на родину было сильнее желания отблагодарить Питу, который спас им жизнь. Если бы не помощь Питы, они погибли бы.

Я попытался объяснить ему, что мы расстались друзьями и меня нечего благодарить. Мы прошли вместе через ряд испытаний, и китобои оказались приятными людьми и хорошими спутниками. Нечего об этом говорить. Я просто перебрался необычным образом через залив Мелвилла. А вообще-то много раз переправлялся и делать это придется еще не раз. Вот и все.

Как всегда, Меквусак развел жаркий костер. Когда мы пришли, у него уже было готово для нас мясо. У старика было миролюбивое и веселое настроение. Я спросил, что его так радует?

— Имеется много оснований радоваться, — сказал он со вздохом удовлетворения. — Теперь можно опять разговаривать как люди, без того, что у твоих ушей кружатся непонятные слова. Случилось так, что совершена поездка, о которой можно будет многое рассказать друзьям, когда мы вернемся домой. Белые оказались неплохими спутниками, но все же испытываешь большую радость, избавившись от них. И ясно, что для Питы лучше жить среди людей, которые понимают его речь и дают ему возможность жить по обычаям этой страны.

— Опять настало время, когда можно спать без крыши над головой, сказал Итукусук улыбаясь. — Иной раз, проснувшись, хорошо увидеть звезды над головой, как подобает мужчинам. У белых людей тонкая кожа, и они боятся холода. Ты, Питa, как брат нам, а у белых особые желания. Хорошо, когда с нами ты один, Питa.

Я вздохнул. Возможно, что на душе у меня было тяжело, но я полностью согласился с моими друзьями, когда смотрел, как исчезают за горизонтом мачты судов.