Звероликий

– Наш друг хочет, наверное, сказать, что мы попари в другой мир, – предположил Сай Тояма, и не единый мускул не дрогнул на его густо напудренном лице.

– Другой мир? – Капитан Горгий сжал в кулак бороду. – Вы думаете?

Присутствующие принялись на разные лады обсуждать эту идею.

Как ни странно, возражать никто не пытался.

В конце концов, именно в этих водах когда‑то появилась флотилия крестоносцев, что принесли на Геб истинную веру.

– М‑м‑м, выходит, мы попали в их мир? – встревоженно буркнул магнат.

Его тревогу можно было понять.

Трудно сказать, как тут воспримут пришельцев из ниоткуда. Тем более, насколько было известно из старых летописей, всякое древнее язычество и колдовство в том мире были давным‑давно искоренены и жестоко преследовались. Конечно, с одной стороны, минуло почти полтора десятка столетий, и нравы могли смягчиться. Но опять‑таки – случиться может все, что угодно, и тут вполне могло пройти не так уж много времени. Вдруг «Титаник» вынырнул задолго до славного похода крестоносных рыцарей?

– Нет, – вдруг вспомнил кое о чем ниппонец. – Это никак не может быть тот самый мир. В том мире сорнце было нормарьное, как написано в книгах, а тут оно в небе сровно прибитое…

И в самом деле.

– Важно не то, в какой мир мы попали, а как нам отсюда вернуться домой! – резонно изрек Трималхион. – Скажите, курсографы, по крайней мере, не сдохли? Может, мы сумеем пройти прежним путем и выскочить из той же дыры, в которую сюда провалились?

– А откуда вы про них знаете? – осведомился Горгий.

– Про курсографы‑то? Еще бы не знать – это ведь моя фирма поставляла их Ферштейну и Асинусу…

Крис поморщился – разговор явно зашел не туда. И вообще – окружающие как‑то странно вели себя. Эти переходы от суетливости к заторможенности, эти долгие словопрения по пустякам.

Словно подтверждая последнюю мысль, в дверях появился весьма возбужденно выглядевший матрос.

– Капитан! – возопил он. – Доминус Горгий! Там… какие‑то медузы за нами гонятся! И Клейтос… С вахтенным что‑то неладно. Валяется как труп – и не разбудить.

Началось, обреченно подумал сыщик, вместе со старпомом выходя на палубу.

Тут он нос к носу столкнулся с Урквартом. За спиной старого знакомого маячили два взволнованных парня лет двадцати.

– Слушай, друг, – бросил Север, не тратя время на приветствия. – Тут такое творится – надо бы с капитаном переговорить. Ты вроде должен чувствовать…

– Так, а это что за каракатицы там болтаются? – вдруг выпалил он, обернувшись и выглянув за борт. Да, похоже, влипли мы, дружище кинокефал…

По мелким волнам цвета мутного бутылочного стекла, следом за «Титаником» скользили серо‑белесые большие спруты – размером с небольшой катер. И щупальцами своими каждый удерживал живое существо. Поглядев на любого из них, посвященный опознал бы в создании типичного Птилай'йи – он же Глубоководный. Серовато‑зеленые, с бледным рыбьим или, скорее, лягушачьим брюхом, покрытые чешуей, скользкие, как жабы, антропоиды. Выпученные глаза зло и непреклонно смотрели на людей. На могучих шеях хлопали жаберные крышки, между кривыми корявыми пальцами влажно блестели перепонки. А сами пальцы были украшены длинными черными когтями.

И вот эти рыбо‑лягушки явно и недвусмысленно намеревались взять лайнер на абордаж.

Незамеченными поравнялись спруты с кораблем и пристали к нему вплотную.

Они бодро ползли вверх по гладкому окрашенному борту, кое‑кто – двое или трое – запрыгивал на нижние палубы, но остальные стремились добраться до самого верха, не отвлекаясь на мелочи.

Пассажиры третьего класса иногда успевали увидеть в иллюминаторах оскаленные пупырчатые рыла…

– Безобразие! – произнес свесившийся с верхней палубы гуляка, морща нос. – Сначала эти дурацкие иллюзии, теперь вот ряженые лягушки… Господа Ферштейн и Асинус чер‑те что творят! Не могли придумать развлечений поумнее. В суд на них подать надо…

Еще минута, и немало народу прильнули к бортам и принялись с интересом следить за происходящим, совершенно не представляя, что же будет дальше.

– Йе‑е‑е! Й‑й‑йааа! Йааххх'ххх!!

По палубе разлилась волна крепкой рыбной вони, смешанной с запахом гнилых водорослей и мускусным духом хищного зверя.

– Что за черт?! – пробормотал Уркварт, да чуть не прикусил язык.

На фальшборт взгромоздилось, довольно ловко подтянувшись, странное и страшное создание:

– Йяяяя! Йооо!

Страшная мысль на миг пронзила мозг Лайера: а что если в этом мире вот эти зеленые – единственные хозяева и жители?!

Потом стало не до того – перед ним появился новый противник. И кинокефал словно сам собой метнулся к пожарному щиту, сорвав с креплений тяжелый топор на длинной рукояти.

Натали выскочила на палубу по ошибке – просто в волнении проскочила нужный коридор.

И была несказанно рада увидеть своего шефа, о чем‑то напряженно беседующего с красноносым пожилым типом. Хотела его окликнуть, да так и замерла на месте.