Звероликий

Потом добавила еще пару крепких слов по‑русски. Некоторые из пассажиров, разобравших суть сказанного, заулыбались, а затем принялись и сами на все лады честить излишне хозяйственного стюарда. Это немного разрядило накаленную обстановку.

Наконец динамики оповещения прохрипели:

– Всем надеть спасательные жилеты и выйти на палубу!

У выхода, на шлюпочную палубу сыщица оглянулась.

Лестница уходила вниз, сквозь все восемь палуб. И внизу, в глубине пролета, медленно поднималась темно‑зеленая вода, сквозь которую светились герметичные лампы нижних ярусов.

Толпа, толкаясь и ругаясь, медленно растекалась по палубе. Здесь были подвешены спасательные шлюпки для пассажиров второго и третьего классов.

Палубу заполняли мужчины, женщины и дети в пробковых нагрудниках. Одни были нарочито спокойны, другие перепуганы, третьи откровенно плакали. Кто‑то, не дожидаясь команды, впопыхах, неуклюже спускал на талях полупустые спасательные шлюпки. Но в основном люди стояли у фальшбортов, смиренно дожидаясь дальнейших распоряжений.

Кое‑кто вымученно шутил, а некоторые даже ржали над бедолагами, все еще торчавшими из иллюминаторов (к которым вода подступила довольно близко).

Натали готова была заплакать от отчаяния – на людей словно навели морок. В муке оглянулась по сторонам, ища кого‑либо из офицеров.

Никого. Вот разве что эти «красавцы» на что‑то могут сгодиться.

В сторонке от людей топталась пятерка Элмсовых гоблинов. Куда же это их хозяин запропастился? Смылся, что ли?

Ну да, точно. Теперь блондинка не сомневалась, что в подслушанном ею разговоре речь шла именно об этом событии.

Но отчего кудесник сбежал без своей гвардии? И как их прикажете использовать? Ведь у гоблина мозгов едва ли больше, чем у какой‑нибудь морской свинки.

Уловив на себе внимательный взгляд зеленых глаз, Афоня (или Кузема?) вытянулся, как дрессированная собачонка. Никак заподозрил в ней новую хозяйку?

Блондинка сплюнула и отвернулась. И тут в конце палубы заметила еще одну знакомую фигуру.

Снова ее неуловимый стюард‑призрак. Ну, хоть на этот‑то раз не исчезай. Помоги.

Ага, как же. Послушался.

Слинял себе, как ни в чем не бывало. Да еще и успел кое‑чем разжиться. Экий чувалище через плечо перебросил. Аж согнулся, «бедненький». Гляди, не надорвись, мародер несчастный. У‑у, стрелять таких надо!

Впрочем, и без его помощи дело пошло на лад.

– Эй, девка, друг! – пробасили ей прямо на ухо. – Не пособить ли чем, а, друг?

Нос Натали уткнулся в широкую, покрытую густой шерстью грудь гоблина. Кузема (или Афоня?) неловко переминался с ноги на ногу и заискивающе пожирал блондинку очами‑плошками.

– Так, – решилась она. – Слушай мою команду, парни…

Вооружившиеся по ее приказу пожарными топорами гоблины выбили двери и вытащили застрявших бедняг, приободрившиеся матросы побежали по палубам, отыскивая замешкавшихся и бесцеремонно выталкивая их наружу.

Не дожидаясь посторонних, дюжие слоноухие молодцы приволокли тяжелую чугунную скамью и разбили вдребезги вход в лифтовую кабину, освободив уже начавших верещать от страха затворников.

Офицеры и команда постепенно сумели хоть как‑то наладить эвакуацию.

Пассажиры первого класса, подгоняемые членами экипажа, стекались в проходы.

Крис уловил на себе взгляд Герты Грендель. Странно, но обычно заметная кинодива сейчас ничем не выделялась в толпе.

– Не бойтесь, все будет хорошо, – произнес он, почему‑то захотев подбодрить эту прежде не очень‑то симпатичную ему наследницу викингов, в глазах которой застыл страх.

– Я и не боюсь, – парировала она. – Меня просто укачало… Слегка.

Пассажиры двигались наверх – присмиревшая, беспорядочная толпа.

Химический магнат Бар Кохба – в зеленых дорогих штанах и затрапезном свитере.

Шелковая заштопанная пижама – вот и все, что было надето на крупнейшем римском банкире и известном скупердяе Криксе‑младшем. Его жена поверх порвавшегося в спешке вечернего платья надела мужское пальто, а дочь, Лавиния Эмболия, образец добронравия и благопристойности, была в прозрачной ночной рубашке и шлепанцах.

Лишь Роксана Сабина Трималхион в своем лимонно‑золотистом туалете словно сошла со страниц модного журнала.

Вслед за дочерью появился и сам Кир Александр Трималхион в окружении телохранителей. Неизменно собранный и спокойный.

Заметив Лайера, приблизился к нему, пожал руку и коротко осведомился о положении дел.

– Держитесь поблизости, – велел. – Можете понадобиться в любую минуту. Да и вообще… У меня персональная шлюпка.

– А где же домина Натари? – забеспокоился Сай.

– Где‑то на нижних палубах. Занимается эвакуацией пассажиров третьего класса.

– О‑о! – закивал ниппонец клобуком. – Смерая девушка. Там сейчас так жарко…

Дородная молодая дама с умопомрачительным бюстом все всхлипывала, кутаясь в шиншилловое манто и прижимаясь к плечу угрюмого скотта в клетчатом килте.

Крис узнал ее.

Это была Эмилия Анкор – некоронованная королева Дании, вдова богатейшего мануфактурщика и бывшая любовница первого министра, ныне заарканившая какого‑то британского угольного короля.

– Кажется, мы тонем? – плача, спросила она у любовника.