Зверолов

Арестованы члены ирландской ИРА, ведется следствие. Хоть немного, но информацию я получил. В одной из газет я нашел статью того самого корреспондента, что писал вчера.

Для таких людей я оставил пару листов из архива Ренни, как доказательства действий британской разведки. Осталось сделать фотокопии и отослать их по адресам всех газет, и особенно этого корреспондента, уж он точно не упустит возможности облить пострадавших британцев грязью. Еще и станцует на их могиле.

После обеда я купил четыре плотных конверта и вернулся в машину, где написал адреса газетных издательств — адреса я взял в их же газетах.

После этого я поехал в фотоателье, где фотограф очень удивился просьбе воспользоваться его аппаратурой. Но договорились. Я сделал снимки документов и отпечатал их в четырех экземплярах. После чего забрал снимки и негативы, вручив фотографу за пользование аппаратурой солидные премиальные. Кроме того, мне пришлось снова искажать черты лица, вот только не думаю, что для фотографа это являлось проблемой. С их работой они смогут меня опознать при необходимости. На выходе я заметил укрытую чехлом печатную машинку и попросил воспользоваться ею. Фотограф, получив еще два франка, не возражал.

Я отпечатал письма в редакции — о терактах в Британии, в которых пояснил мотивы группы ИРА «Чёрный Четверг», и кто в этом виноват. А то в газетах было всё размыто, британцы пока держали всё в секрете. Не упустил момента плюнуть и в британскую разведу, описав, как боевики-ирландцы захватили здание, пытали директора, который сдал архив, и начали распространять секретную информацию, выставляя британцев откровенными подонками. Пусть теперь французы и итальянцы попробуют оправдаться. Информация пошла в прессу. Специально выбирал такие издания, которые любят поднимать подобные шумихи.

Когда все дела были сделаны, я доехал до Государственного банка Франции и узнал, какая сумма мне накапала по отчислениям с патентов и песен. Я даже удивился: двести тридцать семь тысяч франков плюс мелочь с патентов. За песни я получил чуть меньше полумиллиона франков. Изрядно, однако. Очень даже неплохо за два с половиной года.

Из этого банка я поехал в другой. В филиал германских банков. Там я арендовал ячейку на шесть лет и убрал в нее остальные деньги, что не влезли в схрон. В ячейке я оставил и пистолет. Кроме того, максимальная аренда — шесть лет, при составлении договора я уплатил всю сумму. Но так как я могу через шесть лет не вернуться, а дарить содержимое банку не хотелось категорически, тем более свой адрес я оставить не могу по известным причинам, то открыл счет в этом банке на Мишеля Делона. Так что по договору, со счета деньги должны были поступать в случае нужды на оплату аренды ячейки. Вот такой вот финт хвостом.

Только после этого я поехал навестить своих юристов. Сперва к одному, потом к другому. Застал я их в здравии и в довольстве жизнью, до самой ночи изучал материалы и бухгалтерию, выдал каждому премию в размере десяти тысяч франков, похвалил за отличную работу и пожелал, чтобы они так же дальше работали. К этому времени стемнело, и я, распрощавшись с юристом, у которого засиделся, направился в пригород, вернее на окраину столицы. В этот раз я ночевал в машине. Ничего, не замерз, хотя к утру заметно похолодало. Даже снег выпал. Хороший мне спальник достался, дорогой, на пуху.

Утром я вернулся в Париж и первым делом скатался на Лионский вокзал, где купил билет на ближайший поезд на Рим. Как и в Италии, тут отправка была вечером, чтобы прибыть днем. Поезд отходил в двадцать два часа ровно. После приобретения билетов я встретился с Алексом в заранее условленном месте и принял от него плотный конверт с франками — я даже тут подзаработал! — и загранпаспорт со свободной визой. Распрощавшись с ним, поехал в книжный магазин, где купил одиннадцать томов по медицине. Восемь из них были посвящены современной хирургии. Одна была раритетом в терапии в личную коллекцию, а вот остальные — довольно современные и грамотно написанные. В Лондоне я это сделать не догадался, пришлось брать тут втридорога. Но я был доволен, книги уместили в чемоданах среди вещей. Потом я вернулся на вокзал и оставил личные вещи в камере хранения, от вокзала доехал до пункта проката и сдал машину. Всё прошло без проволочек. Более того, когда менеджер отошел за залогом в соседний кабинет, я успел подправить свои данные в журнале учета. Успел вовремя. Оттуда я уже поехал на такси пополдничать в кафе и, сменив машину, уже к первому юристу. Обрубание хвостов у меня было забито на инстинктах.

До самого отбытия я всё время провел сперва у одного юриста, потом у другого. Как это ни забавно звучит, они друг о друге даже не подозревали. Секретность, батенька, она секретность во всем.