Зверски высшее образование: оборотневедение (СИ)

— Разумеется, попробую, могла и не предлагать, — фыркнула я, легла и закинула руки за голову. — Должен же быть и на моей улице праздник…

Когда я открыла глаза, было совсем темно, душно, сыро, мне нещадно кружилась голова и болело все тело. Я с трудом привстала на локте и потерла глаза.

Картина немного прояснилась, открыв моему взору пустую комнату с металлическим столом. Рядом со мной лежало несколько ведьм, уже бездыханных. Я с трудом глубоко вздохнула, стараясь не тревожить пару сломанных ребер, кое-как встала на четвереньки и поползла к черному провалу единственной двери. Жутко хотелось пить, но из жидкости поблизости была лишь кровь мертвых ведьм, так что я воздержалась. Еще хотелось лечь и позволить уже костлявой забрать меня из этого израненного тела, но я точно знала, что у меня есть еще одно важное дело. Добраться до старой карги и вцепиться в ее морщинистое сухое горло. Иначе она не остановится. Я далеко не первая и не последняя ее жертва.

Пол в коридоре был липкий от чужой крови не меньше, чем в жуткой комнате, но встать на ноги попросту не было сил. Сколько крови из меня вытекло? Два? Три литра? Человек бы уже умер, но я себе такой роскоши не могла позволить. Перелезая через очередное тело в узком коридоре, я задумалась, кто их мог здесь убить, ведь я явно была без сознания пару часов. Страх, пока еще неясный, затопил сознание, заставил переставлять конечности быстрее, нервно принюхиваясь к мертвым телам в поисках знакомых запахов. И он не заставил себя ждать, защемив сердце.

Почти в самом конце, где уже медленно прояснялись предрассветные сумерки, у открытой двери я увидела его. На горе трупов медведей и ведьм вперемежку бесконечно дорогой мне мужчина сидел, прислонившись спиной к стене, будто всего на минуту присел передохнуть после тяжелого боя. Но уже не дышал. Я с трудом вскарабкалась к нему, села рядом, всего на мгновение почувствовав неловкость от того, на чем я сижу. Слез не было, я потеряла слишком много крови. Гарь от опаленных здесь заклинанием стен мешала дышать, но я об этом уже не беспокоилась, я знала, что дай мне хоть баллон с кислородом, дольше я от этого уже не проживу. Положив голову на плечо тому, ради кого я жила, я, наконец, расслабилась и вздохнула с облегчением, порадовавшись, что мы не успели связать наши жизни, иначе чувствовали бы боль друг друга и погибли бы гораздо раньше. А так хоть одно пристанище этого исчадия ада оказалось раскрыто и уничтожено.

— Ты быстро меня нашел даже без метки, — с трудом прошептала я. — В следующий раз я не позволю тебе так просто умереть, обещаю.

Сознание поплыло, тело заледенело, все же костлявая прогуливалась по коридору, дожидаясь свою последнюю жертву.

Мое родное тело тоже отзывалось болью. Как и сердце. Уже две жизни, в которых я отмучилась, в которых теряла тех, кого любила. Таких непохожих, но таких родных. Я открыла глаза и с трудом оторвала голову от мокрой подушки, утерла слезы и привстала на локтях. Но тут же зашипела от боли и упала обратно на живот. Спину жгло так, что сдерживать ругательства становилось все труднее. Такое ощущение, что мне в позвоночник воткнули раскаленный прут и крутили его там, ввинчивая все глубже и глубже, уже почти довинтив до сердца.

— Да что же это такое?! — простонала я в подушку и запрокинула руку, чтобы ощупать болезненное место между треклятых лопаток. И замерла. Кажется, на спине действительно резались крылья. И не просто резались, а собирались взлетать.

Я все же с трудом присела, держа одеяло локтями, так как привычной майки на мне не оказалось, и продолжила ощупывание. Под кожей, горячей и мокрой, двигалась кость, будто ища выход наружу. Толщиной с два пальца, шершавая и еще горячее, чем я сама. Я буквально онемела от ужаса, а кость уверенно ткнулась мне в ладонь, потянулась за моей рукой, больно царапая кожу изнутри. Я скорее отдернула руку и уставилась на нее, окончательно потеряв связь с реальностью. Ладонь была в крови. Очевидно, как и вся спина.

Я испуганно оглянулась, не зная, куда бежать и кого звать на помощь, но оказалась совсем одна в уже знакомой комнате на втором этаже. Поэтому снова закинула руку за спину и наивно попыталась прижать странную кость обратно. А ну как пропадет сама. Глупо, конечно, но надежда ведь такая наивная…

— Я же говорил, я просил тебя, — услышала я голос магистра Эйлариена в коридоре, — я уговаривал дать ей другой сателлит. Мы бы подобрали кого-нибудь, часто меняли бы их. Но нет же, ты ведь у нас самый умный. Вот и терпи сейчас, не смей откидывать коньки!

Голос приближался, и спустя всего мгновение дверь открылась, явив в тусклом свете коридорных ламп странную картину, которая даже смогла немного отвлечь меня от боли, но не от попыток вдавить странный орган обратно в спину. В дверном проеме стоял ректор, чуть пошатываясь под грузом своей ноши, а на его плече практически висел Ворх, нездорово зеленый и, кажется, вот-вот потеряющий сознание.

— Гера, не смей! — рявкнул магистр Эйлариен, увидев меня. — Сейчас же отпусти клинок!