Зверское убийство. Тайна Люка Эббота

— Здесь тропа снова идет вниз. Заросла — значит, ею нечасто пользуются. — Он повернул в какие-то, как показалось Пэдди, непроходимые заросли. Они прошли их насквозь, через ветки, колючки и стебли травы, и оба исцарапались. Пэдди был человеком городским и нашел, что или он неудачно одет для такого путешествия, или они выбрали неудачный маршрут. Он вытер кровь с исцарапанной щеки и поспешил за Люком, который медленно шел по тропе, и его острый глаз отмечал все детали. Пэдди на минуту остановился, чтобы исследовать шерстяную нить, прицепившуюся к ветке, но тут же понял, что нить выдернулась из брюк Люка. Он на секунду взглянул вверх — и потерял Люка из вида — Люк исчез. И лишь легкий вскрик «Ага!» остался у Пэдди в ушах.

Пэдди пронесся через заросли и очутился на открытом месте, где начиналась территория госпиталя.

— Нам нужно будет пересечь наискосок их парковочную площадку, и там, как я предполагаю, тропа возобновится и пойдет ниже нового квартала, чтобы соединиться с тягловой тропой, — сказал Люк.

Они протиснулись между машинами, пересекли гравийную площадку — и опять лавировали между машинами. На дальнем конце площадки происходила какая-то бурная деятельность. Рабочие жестикулировали, окружив грузовик. Люк остановился и сказал:

— Ну вот. Я был прав. По крайней мере, здешний архитектор не изменил чувству меры и логике, предусмотрев здесь калитку. Должно быть, он местный парень, — усмехнулся Люк. — Теперь нам предстоит более легкий путь, Пэдди. Можешь больше на меня не ворчать. А то я иду, и будто меня преследует медведь.

— Вот и нужно быть медведем, чтобы пройти всю эту тропу, — снова заворчал Пэдди.

— Именно. Не думаю, что убийца шел этим путем, хотя, вполне вероятно, он знает о нем. Если бы я все еще жил здесь, я бы тоже не пошел им. Однако нужно проверить до конца. — И они пробрались через последние кусты — и остановились. — Бог мой, я не прав: не может быть, чтобы это выдумал местный парень. — Эббот разочарованно смотрел на безликую, лишенную зелени улицу, по обеим сторонам которой тянулись одинаковые коробки домов. Это и был квартал Ривервью Эстейт. — С другой стороны, я думаю, что это наилучшее для жилья место в городе.

— Теперь множество молодых пар начинают свою жизнь в подобных кварталах, — заметил Пэдди. Люк посмотрел на него с недоумением.

— И множество молодых пар разводятся в подобных кварталах: женщины тут одиноки, а мужчины возвращаются домой лишь вечером и существуют, будто трутни в пчелином улье. Вот, кстати, о чем я говорил, — и он указал на молодую женщину, толкающую впереди себя коляску. Она шла по противоположному тротуару и была молода, свежа и стройна — но глаза ее были озабочены, а ребенок хныкал. Женщина бросила на них взгляд, полный подозрения. — Жизнь в типовых домах сглаживает различия между людьми. В таких кварталах всегда совершается больше преступлений, чем…

— Я понял. Я сказал глупость, — покорно согласился Пэдди. — Так что случилось с твоей знаменитой тропой, между прочим?

— Она переместилась, — ответил Люк, оглядываясь. — А… вот она. — И он направился к клочку земли, предназначенному для детской площадки. Пэдди едва поспевал за ним.

— Откуда ты знаешь? — спросил Пэдди.

— Вода, — кратко ответил Эббот. Он пробрался через мокрую траву к поросли старых и молодых деревьев, выступившей мыском.

— Вода?

— Она находит кратчайший путь вниз, — ответил Эббот. — Здесь склон, значит, берег… видишь? а вот и тягловая тропа. Сюда — и вдоль тягловой тропы, и вот уже и нижняя граница города, магазинчики и автобусная остановка. Женщина с коляской пойдет этим путем: вот увидишь.

— Женщина ни за что не спустит коляску со склона, — возразил Пэдди.

— Спустит. Бьюсь об заклад, она делает это ежедневно, — сказал Эббот, щурясь на солнце, которое уже поднялось выше крыш.

И действительно, молодая женщина катила коляску к склону; о ручку коляски мерно билась матерчатая сумка.

— Добрый день, мэм, — серьезно произнес Люк. — Разрешите помочь вам с коляской?

Женщина нервно посмотрела на них:

— Нет, спасибо.

Пэдди хотел было заверить ее, что они достойные и приличные люди, но она уже ловко повернула коляску и боком стащила ее на тропу, что была метром ниже. В мгновение ока она развернулась по направлению к городу и пропала за ограждением.

Эббот улыбнулся:

— Вот видишь? Если бы у городского совета была хоть толика здравого смысла, они бы обустроили этот срез тропы, вместо того чтобы ставить ограждение. — И он указал на сломанную секцию ограждения, сброшенную в кусты, и полустертый знак «Прохода нет». — Смехотворно. Никто не обращает на эти надписи ни малейшего внимания, и я не виню местных жителей. Вероятно, им не хочется долго идти среди улиц, а затем возвращаться две мили — на другой конец города. Да две мили обратно, должен добавить. Попробуй-ка проделать это с вопящим ребенком, парой сумок и с головной болью. А тут — путь более короткий, и не по улицам, а вдоль реки. Так какой там адрес назвал Бэрри Трит?