Звезда

– Простите? Я... я не понял... но что заставило вас подумать, будто я женат? – Он выглядел ошеломленным, а потом вдруг рассмеялся. Неужели он выглядит таким старым, что она даже представить себе не может, что он до сих пор не женат? Если это так, то каким же стариком он должен был казаться сегодня утром Кристел! Она все еще не выходила у него из головы, хотя он заставлял себя поддерживать беседу с Элизабет Барклай, что, как он признался себе, было совсем несложно. Но его мысли были все еще далеко, и ему казалось, что часть его сердца уже никогда не будет принадлежать ему.

В первую секунду Элизабет казалась сконфуженной, и он даже заметил, что она покраснела.

– Мне показалось, вы сказали... вы упомянули свояченицу в начале вечера... вот я и сделала вывод...

Он рассмеялся, и она запнулась. Он покачал головой, и его голубые глаза вспыхнули в отблеске свечей.

– Боюсь, вы ошиблись. Я имел в виду вдову моего брата.

– Он погиб на войне? -Да.

– Очень сожалею.

Он кивнул, и тут подали кофе. Дамы поднялись, начали демонстративно прощаться с Прициллией Барклай. Мать и дочь вышли из комнаты, и мать спокойно поблагодарила ее:

– Спасибо тебе, Элизабет. Без тебя мы оказались бы в очень неловком положении.

Девушка принужденно улыбнулась и на секунду обняла пожилую женщину за плечи. Прициллия Барклай сохранила красоту, хотя ей было уже около шестидесяти.

– Я получила удовольствие. Мне очень понравился Спенсер Хилл. А сейчас он мне нравится еще больше, потому что сказал, что не женат.

– Элизабет! – Мать притворилась пораженной, хотя на самом деле это было не так и дочь прекрасно знала об этом. – Но он же слишком стар для тебя. Ему, наверное, уже почти тридцать.

– Совершенно верно, и мне, должно быть, будет очень приятно встретиться с ним в Нью-Йорке. Он собирается работать у Андерсона, Винсента и Соброка.

Ее мать кивнула и отправилась болтать с оставшимися дамами. Вскоре к ним присоединились мужчины. После этого вечер мало-помалу подошел к концу, Спенсер поблагодарил супругов Барклай за гостеприимство. Потом подошел к их дочери, чтобы попрощаться и с ней:

– Удачи вам.

– Спасибо. – Ее глаза потеплели, и в первый раз за вечер он подумал, что она ему нравится. Она симпатичнее жены Роберта и, несомненно, намного привлекательнее. – А вам удачи в работе. Уверена, вы станете известным адвокатом.

– Я вспомню ваши слова через месяц или два, когда начну тосковать по той легкой жизни, которая была у меня в Стэнфорде. Может быть, мы встретимся в Нью-Йорке.

Она нерешительно улыбнулась ему, но тут к ним подошла ее мать:

– Я попрошу вас присмотреть за Элизабет в Нью-Йорке.

Спенсер улыбнулся, подумав о том, что они вряд ли встретятся, но он старался быть вежливым. Он считал, что для первокурсницы он слишком стар, и потом... его мысли заняты Кристел...

– Дайте мне знать, когда появитесь в Нью-Йорке.

– Обязательно. – Элизабет тепло улыбнулась Спенсеру, еще раз показавшись ему совсем молоденькой, и уже через минуту он ушел от них.

Вернувшись в отель «Фармонт», он продолжал думать о ней и о том интересном разговоре, который у них состоялся. Может быть, она права, сказал он себе. Может, ей действительно стоит поступить на юридический факультет. Если она просто выйдет замуж, то погрязнет в быту, играя в бридж и сплетничая с другими женщинами. В тот день ему приснилась вовсе не Элизабет. Когда он наконец уснул при свете зарождающегося утра... в его сон пришла девочка со светлыми платиновыми волосами и глазами цвета летнего неба... девочка, которая, казалось, вкладывает в песни все свое сердце... И в его сне она сидела на качелях, глядя прямо ему в глаза, а он никак не мог дотянуться и прикоснуться к ней. Он проспал всего несколько часов, а проснувшись, долго смотрел, как солнце медленно движется по небу. В это время за сто миль от него по полю, босоногая, брела Кристел, думая о нем и тихонько напевая. Она направлялась к реке.

5

На следующий день Спенсер заканчивал свои дела и готовился к отъезду: ему надо было навестить нескольких друзей, попрощаться и пожелать им всего хорошего. Ему вдруг стало мучительно жаль расставаться с ними. Он жалел о своем решении уехать в Нью-Йорк и дал себе слово, что обязательно вернется сюда. Для него это был грустный день, и он рано отправился спать. На следующее утро он улетал в Нью-Йорк. В тот день, когда Кристел исполнялось шестнадцать лет.

Его встречали родители, и он чувствовал себя ужасно глупо. Встреча была торжественной, даже Барбара приехала в аэропорт со своими двумя дочками. Они всей семьей ужинали в доме его родителей, и Барбаре пришлось уйти к себе, чтобы уложить девочек, иначе они уснули бы прямо за столом.