Звезда Ада

Стервятник на мгновение почувствовал себя так, будто очутился среди вечного холода звезд, но здесь не было звезд, только мерцающие опрокинутые болота, в которых ничего не менялось, висели над его головой.

* * *

Поднявшись наконец к замку, Слот не увидел ни подъемных мостов, ни ворот, ни даже сточных канав. Спиральная дорога вывела его к узкой черной щели в гладкой замковой стене. Что-то блестело в глубине этой щели, и когда он вошел в нее, держа перед собой меч, то клинок вдруг стал укорачиваться, как будто его проглатывал мрак.

После минутного колебания Люгер протянул руку к невидимой и неощутимой границе и увидел, что за ней исчезают его пальцы, а затем и вся кисть. Ему вдруг стало неуютно и почти нестерпимо страшно. Причина этого страха находилась где-то по другую сторону невидимой двери… Что-то коснулось его руки, протянутой в сумеречное пространство, и он стремительно отдернул ее, в одно мгновение покрывшись липким потом.

Слот повернулся к свету и увидел, как на руке тают незнакомые ему бледно-фиолетовые знаки. Не было причин для ужаса, кроме необъяснимого влияния, исходившего от замка…

Люгер снова направился к отмеченной столбами дороге и долго смотрел на океан пустоты, расстилавшийся перед ним. В ней не было никакой угрозы, одно лишь неизменное и вечное НИЧТО. Собственные сомнения вдруг показались Люгеру почти смешными.

…Одним быстрым движением он преодолел невидимую границу, отделявшую внутреннюю часть замка от остального подземелья, и очутился в мире гулких неясных звуков, недвижимого затхлого воздуха, лиловых сумерек, в которых таяли призрачные башни и дробились очертания темных куполов. Непонятно было, откуда сочится лиловый свет. Ноги Стервятника утопали в серой пыли, которая оказалась прахом и пеплом.

Перед ним был мертвый и, может быть, даже нереальный город. Последнего он опасался меньше всего. Призраки могли испугать, но гибель приносило нечто другое… Люгер ощущал здесь присутствие чего-то гнусного, злокозненного, гнетущего и смертельно опасного. Оно находилось по другую сторону растерянного рассудка и подверженных обману чувств.

Несмотря на проснувшиеся в нем животные инстинкты, вопившие о самосохранении, Стервятник отправился на поиски этого средоточия зла, и его путеводной нитью стал собственный страх.

Он не сделал и двадцати шагов, как заметил белое пятно в серо-лиловой долине, которая пролегала между двух гигантских зданий, увенчанных четырехгранными шпилями. Сердце тревожно защемило в его груди, когда он понял, что светлое пятно – это платье Сегейлы, наполовину засыпанное пеплом. Стервятник поднял его и не знал, утешаться ли ему тем, что на платье не оказалось крови. Кто-то привел сюда его женщину и бросил здесь ее платье – Люгер пока еще не допускал мысли о том, что Сегейла могла бежать от него сама.

Ярость, почти столь же сильная, как тревога, зажглась в нем разрушительным пламенем. Тяжелым, затравленным взглядом обвел он окружавшие его стены. Треугольные окна были черны и пусты; их длинные ряды казались вереницей чудовищных зубов.

Спрятав платье под курткой, Люгер направился в ту сторону, откуда накатывали тошнотворные волны страха. Там находилась четырехгранная башня, силуэт которой искажала розовая дымка; его очертания следовали уродливым кривым.

На пути к башне Слот впервые за время пребывания в подземелье увидел фигуру человека. Тот исчез под одной из арок, прежде чем Люгер успел рассмотреть его. Преследовать незнакомца не имело смысла, тем более что вскоре Стервятник встретился сразу с несколькими обитателями замка.

Свернув в переулок, он застал там компанию мужчин, в полной тишине дравшихся между собой на мечах. Ни одного звука не исходило от места схватки – ни звона клинков, ни тяжелого дыхания сражавшихся, ни стонов умирающих. На всякий случай Стервятник обнажил свой меч.

Темные фигуры бесшумно скользили в лиловом сумраке, и Люгер понял, что вряд ли его клинок отыщет здесь человеческую плоть. Он окончательно убедился в этом, когда прошел мимо дерущихся и даже сквозь одного из них. Лишь мимолетно кто-то скользнул по нему взглядом, и Люгеру стало еще более не по себе. Тот, кто посмотрел на него, внешне, несомненно, был человеком, однако его глаза принадлежали существу из другого мира…

Чем ближе подходил Стервятник к четырехгранной башне, тем больше обитателей подземелья встречал он по пути. Безразличие призраков придало ему наглости. Они скользили мимо, принадлежа к обособленной реальности, в которую Люгеру не мог проникнуть. В их движении не было суеты, но не было и видимой цели. В неизменных фиолетово-лиловых сумерках они казались пришельцу изгнанниками жизни, нашедшими приют в нелепом и гнетущем сне, который длился целую вечность…

В отличие от человеческих теней стены и мосты замка были непоколебимы и тверды; иллюзию зыбкости создавало лишь нездешнее сияние, пронизывавшее мертвую мумию подземного мира.

Глава десятая СТЕРВЯТНИК И МАГИСТР