Звезда Ассирийского царя

На обложке буклета была изображена старинная церковь с куполом-луковкой, а рядом с ней – современное здание из стекла и бетона. Над этим изображением шла надпись:

«Петротраст» вдохнет новую жизнь в старинные города Русского Севера».

В это время за дверью кабинета послышались приближающиеся шаги и голоса. Юлия машинально схватила рекламный буклет и стремительно вылетела в коридор.

Подъезжая к своему дому, Юлия сходила с ума от волнения.

Как там Ежик без нее? Управился ли с ним Иван?

Как она могла так легкомысленно поступить – оставить больного ребенка под присмотром мужчины, да еще такого, у которого никогда не было своих детей!

Ей уже приходили в голову всякие кошмары. По лестнице она взлетела одним духом, открыла дверь квартиры, с бьющимся сердцем, задыхаясь, ворвалась в прихожую…

В квартире царила мертвая тишина.

Это напугало ее еще больше: Ежик обычно наполнял и оживлял дом звуками, то и дело откуда-то доносился его звонкий голосок.

Юля заглянула в кухню, никого там не нашла, открыла свою дверь – тоже никого. Тогда, в последней надежде, она без стука распахнула дверь в комнату Ивана… и застыла на пороге.

Иван неловко сидел на краю кровати, привалившись плечом к стене и поддерживая свободной рукой голову Ежика. Мальчик спал у него на руках, доверчиво прижавшись к широкой груди мужчины, приоткрыв рот и мирно посапывая.

Юлия с облегчением перевела дыхание, подошла ближе.

– Заснул, – прошептал Иван, скосив глаза на ребенка. – Мы тут с ним в домино играли, он у тебя такой азартный, а потом я стал ему про охоту рассказывать, он и заснул…

Юлия улыбнулась, залюбовавшись спящим ребенком, потом спохватилась:

– И давно ты так с ним сидишь?

– Часа полтора. – Иван осторожно, чтобы не потревожить Ежика, посмотрел на часы.

– Да ты, наверное, все себе отсидел!

– Ничего страшного! Знаешь, оказывается, это так приятно, когда ребенок спит у тебя на руках…

– Ты мне будешь рассказывать! – Юля улыбнулась. – Давай перенесем его в кроватку…

– Осторожно, не разбуди!

Она ловко подхватила Ежика, отнесла в свою комнату, осторожно уложила в кроватку, прикрыла одеялом. Он не проснулся, только сонно забормотал.

Иван ждал ее в кухне. Он сварил кофе, поджарил пару тостов.

– Ты молодец, – похвалила его Юлия. – Здорово управился с Ежиком! Я даже не ожидала…

– Знаешь, мне всегда так хотелось иметь детей… Но вот не получалось… – Он отвел глаза. – Тут еще вот что… Твой муж заходил.

– Муж? – удивилась Юлия. – Какой муж?

– У тебя их много, что ли? – В голосе Ивана слышалось явное недовольство, но Юля не разобрала, так разозлилась.

– Нет у меня никакого мужа, мы в разводе. Он сюда уже почти год не заходит, только свекровь все таскалась – вещи выносила и скандалила. А теперь вдруг Лешка притащился. Чего ему надо было?

– Ну, – увидев, какой злостью зажглись Юлины глаза, Иван приободрился, – ну, он звонит, а как меня увидел, прибалдел маленько. Я еще физию такую скроил нарочно, я умею, если надо. Чего, говорю, тебе, мужик, надо? И дверь держу – мало ли, думаю, кто такой… Я, он отвечает, хозяин квартиры. Какой-такой хозяин, спрашиваю, мне тетка комнату сдавала, деньги вперед взяла, теперь я тут живу. А тогда он говорит, что тут жена его живет…

– Бывшая, – вставила Юлия.

– Вот ни про какую жену точно ничего не знаю, говорю, ее вообще дома нет, и дверь заперта. Ну, он было хотел в квартиру войти, да как мимо меня протиснешься? – Иван не без гордости оглядел свою мощную фигуру.

– Это уж точно. – Юлия представила, как щуплый, малорослый, с узкими плечами Лешка старается отпихнуть такую махину, и невольно прыснула.

– А Ежик? – спросила она. – Что Ежик?

– А он в комнате сидел, я дверь закрыл, чтобы не беспокоить. А этот твой про ребенка вообще не спрашивал.

– Скотина! – с чувством высказалась Юлия. – Денег уже несколько месяцев не давал ни рубля.

– Не шуми, – строго сказал Иван, – ребенка разбудишь. Кстати, что тебе удалось узнать у моей тетки?

Юлия опустила глаза, замялась:

– Не хочу тебя расстраивать, но только твоя жена действительно приезжала не в клинику. Олимпиада Гавриловна… твоя тетя рассказала, что Ирина с кем-то разговаривала по телефону, с каким-то Ашотом Ованесовичем, а потом вызвала к подъезду такси и поехала на площадь Ломоносова, дом два… Олимпиада Гавриловна слышала, как она называла этот адрес.

– Ну, так может, там и находится та клиника, а Ашот Ованесович – это ее врач?

Иван произнес эти слова слишком поспешно, слишком горячо – ему не хотелось признавать очевидного, не хотелось смириться с тем, что жена лгала ему. Хотя он давно уже это знал.

Юлии тоже не хотелось причинять ему боль, но нужно было довести дело до конца. В конце концов, что он – ребенок малолетний? Не он первый, не он последний, кому жена изменяла, – выдержит, ему сейчас не об этом думать надо.