Звезда-беглянка

— Не могу, миледи, — покачал головой старый дворецкий. — Не могу я обманывать вашего отца, к тому же мне не хочется потерять и это место.

— Я слышала, после смерти старика Темпла ты стал дворецким? — сказала девушка.

— Да, ваша милость. Мистер Брейнс, наш управляющий, назначил меня на эту должность. Пока поместье стояло пустое, служба была мне совсем не в тягость.

Немного помолчав, Миллет добавил:

— Я старею, миледи. Скоро мне будет трудно найти себе новое место.

— Ах, Митти! — воскликнула девушка. — Как только мачеха посмела выгнать тебя? Я так плакала, так плакала, когда ты покинул нас!

— У нее были на то свои причины, миледи.

— Не сомневаюсь! — жестко произнесла Грейсила.

Миллет внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Если миледи не может возвратиться домой, надо подумать, куда еще можно отправить вашу милость.

— Некуда, Митти! Я уже все перебрала. Мне некуда пойти, тем более что у меня нет денег.

— Нет денег?!

— У меня… есть несколько матушкиных украшений, из тех, что я носила. Но даже если… ты согласился бы продать их для меня… все равно мне страшно одной ехать в Лондон.

— Даже не думайте об этом, миледи! — воскликнул Миллет. — Даже не думайте, это невозможно!

Грейсила улыбнулась:

— Боюсь, Митти, я причиню тебе некоторые хлопоты.

Старый дворецкий посмотрел на девушку и понял: деваться некуда. Разве можно отпустить это невинное прекрасное дитя в огромный и жестокий мир? Разве можно бросить ее на произвол судьбы, оставив без помощи и поддержки? Его пробрала дрожь, когда он представил себе, что с ней может случиться. Конечно, он ее спрячет. Разве он когда-нибудь позабудет о том счастье, которое она внесла своим существованием в его одинокую холостяцкую жизнь?

«Мит-ти! Мит-ти!»

Перед его умственным взором предстала малышка Грейсила. Прекрасная, как ангелочек, она перебирала пухленькими ножками и тянулась к нему ручонками.

А вот девочка постарше рыдает, прижимаясь к его щеке своим заплаканным личиком:

«Ненавижу… няню! Она мне… не верит… а я ее не обманываю!»

Буквально за одно мгновение в голове Миллета пронеслась череда картин его жизни в замке Шеринг: вот ему навстречу бежит разгоряченная игрой Грейсила, колокольчиком звенит ее счастливый детский смех; вот она плачет, обиженная строгой гувернанткой; вот десятилетняя девочка отчаянно рыдает, бессильная вернуть отошедшую в мир иной любимую матушку.

Колесо его жизни вращалось вокруг Грейсилы и серебра.

И ту, и другое Миллет любил так беззаветно и преданно, как не любил никого и ничто в этом изменчивом мире.

Одной лишь малышке Грейсиле он позволял подержать в детских ручонках драгоценные изделия, которые специально для нее извлекал из громоздкого сейфа. Когда девочка подросла, он развлекал ее рассказами о знаменитых ювелирах, особенно о золотых дел мастере короля Генриха VIII Гансе Антверпенском. Он показывал ей прекрасные работы Поля де Ламерье, Плателя и Пола Стоура.

Но сама Грейсила была для него драгоценней любого самого драгоценного сокровища.

— Я вас спрячу, миледи, — внезапно произнес Миллет. — Но обещайте мне, что не попадетесь на глаза его светлости.

— Ах, Митти, милый! Ты же знаешь, я не допущу, чтобы у тебя были неприятности. Спасибо тебе! Благодарю тебя от всего сердца! Я знала, что ты не оставишь меня в беде! — воскликнула Грейсила.

— Ох, миледи, я сам не знаю, на что иду! Лорд Дэмиен мне хорошо платит, к тому же быть честным по отношению к нему — мой долг.

— Но я не думаю, Митти, — улыбнулась девушка, — что его светлость станет в подробностях интересоваться скучными домашними делами.

Подумав, она быстро спросила:

— Его светлость приехал один?

— С ним только камердинер — человек, который всегда был при нем, с самого детства. Я хорошо знаю Доркинса, он родом из соседней деревни.

Грейсиле показалось занятным, что человек, все эти годы проживший вместе с отверженным лордом, был уроженцем их графства.

Девушка посмотрела на Миллета и заметила на его лице то самое важное и респектабельное выражение, с которым привыкла видеть его, стоящего в ожидании гостей, на пороге гостиной. В такие минуты он казался почти неприступным.

Это был уже не тот нежный и ласковый, все понимающий Митти, к которому она всегда обращалась за поддержкой в трудные минуты.

Она подождала, пока он не заговорил снова:

— Побудьте пока тут, миледи. Я пойду поищу сестру. Ее мы посвятим в нашу тайну, но больше никто знать не должен!

— Конечно! — воскликнула Грейсила. — Я доверяю мисс Ханселл так же, как тебе.

Миллет вышел, а Грейсила принялась рассматривать разложенные на столе серебряные предметы. Она не ошиблась, предположив, что Миллет еще не спит, а занят своим любимым делом.

Она добилась своего — Миллет ее спрячет. Грейсила внезапно почувствовала себя опустошенной.

Сильнейшее потрясение, которое ей довелось испытать всего несколько часов назад, растянувшийся до бесконечности день, полный тягостных мыслей о том, что теперь делать, и, наконец, побег из дома, — все это вконец измотало ее. Казалось, она вот-вот расплачется.