Звезда бегущая

— Ох, а возьмите-ка, — вытиснувшись на крыльцо, поставил корреспондент чемодан. — Натаскался. Для вас ведь чемодан.

— С лекарствами, что ли? — догадался и не поверил Кодзев.

— С ними.

Кодзев поднял чемодан и крякнул: килограммов тридцать было в нем верных.

— Это Пикулев прислал?

— Пикулев, да. Разыскал меня, когда узнал, что еду, и попросил.

Ну вот, еще один повод огорчаться. Кодзев не выдержал и ругнулся.

Хотя в медбригаде студентов было всего-то две девушки-третьекурсницы, исполнявшие обязанности медсестер, остальные — из ординатуры и аспирантуры, бригада подчинялась краевому штабу студенческих строительных отрядов, числясь отрядом спецназначения. Пикулев отвечал в штабе за медобеспечение отрядов, являясь кем-то вроде главного врача, медикаменты, которые привезли с собой еще из Москвы, давно были на исходе, давно Пикулев обещал приехать и доставить новую порцию, но все не ехал, и вот теперь, когда осталось до конца срока всего ничего, меньше двух недель, прислал целый чемодан.

— Что, Санечка? — Только Кодзев вывернул из-за угла, засияла, залучилась ему улыбкой Лиля.

Кодзев хмуро глянул на нее, потом на Дашниани: не поцапались? Дашниани пасся немного в отдалении, ковырял спичкой в зубах. Чем еще ему и заниматься. Раз стоматолог, ходи с дуплами, кто их тебе залечит.

Нет, вроде не поцапались. Пока обошлось миром.

— Решили, Лилечка, нужно тебе с достопримечательностями этого славного города получше ознакомиться. А то всего седьмой раз в нем. — Кодзев опустил чемодан с медикаментами на землю и снова невольно крякнул: — Ну тяжеленный, однако!

— Неужели опять вечером только? — спросил, подходя, Дашниани.

— Сань, нельзя так огорчать женщину, — протянула Лиля. — Ты шутишь. Специально. Что здесь смотреть? Это только Кошечке с Воробьем, чтобы от нас сбежать. Выехал уже, скоро будет, да?

А ведь, наверно, с ума может мужика свести, если возьмется за него. Не красавица, и нос великоват, и губы толстоваты, волосы разве только — лен, впрямь лен, да глаза — так и брызжут синими брызгами, но сами они по себе — это ничто, мертвый, как говорится, капитал, а вот улыбка, этот вздерг подбородка, этот напор душевной энергии…

— Нет, вы знаете, — опережая Кодзева, ответил Лиле корреспондент, — никаких шуток. Действительно, только вечером будет автобус. Смену, сказали, привезет из леса, и тогда за нами.

— И за вами? — спросила Лиля.

Тут же подковырнула.

— Это товарищ из областной молодежной газеты. С нами поедет. — Кодзев, когда корреспондент представлялся, пропустил мимо ушей его имя, плохо там соображал, на лестнице, не до того было, и сейчас мучился: поймет тот это, не поймет. — Будет о нас писать. — Кодзев сделал паузу, потянул время, надеясь, что корреспондент представится заново, но корреспондент все не называл себя, и пришлось представлять своих. — Лилия Николаевна Глинская, гинеколог, — показал он на Лилю.

— Вам, к сожалению, помочь ничем не смогу, — сожалеюще пожав плечами, тут же просветила корреспондента Лиля.

— Лилечка у нас в своем репертуаре, — также обращаясь к корреспонденту, сказал Дашниани.

Не утерпела Лиля, не утерпел и он.

— Галина Максимовна Костючева, невропатолог, — показал Кодзев.

Галя подняла голову от книги и слепо покивала, никого и ничего, наверное, не увидев. Кодзев представил Дашниани.

— А как зовут товарища корреспондента? — спросила Лиля.

Вид у нее был самый невинный.

— Владимир. Прищепкин.

Кодзев глянул на корреспондента и увидел, как уши у того, когда называл себя, стало медленно заливать красным. Вот так, знай наших, нечего особо важничать.

Кодзев поймал себя на этой мысли и понял, что появление корреспондента у них все-таки ему неприятно. И почему, собственно, так уж неприятно? Умотался, видимо. Видимо. Просто уж нервы торчком стоят.

— А о чем, Вова, писать будете? — все с тем же невинно-безмятежным видом спросила Лиля.

— Увидим. — Корреспондент уже справился со своим смущением, и в том, как ответил, вновь проглянуло выдержанное, некичливое такое достоинство. Быстро справился.

— Нет, ну а тем не менее, Вова? — от Лили было не так просто отделаться. — Ведь какая-то задача у вас есть? Ведь вы к нам с какой-то целью? Может, какими-то мыслями с вами поделиться? А может, какими-то не надо? Вы сориентируйте.

Галя над книгой прыснула. Зажала рот и выпрямилась.

— Ой, — сказала она Лиле, с трудом удерживаясь от смеха, — что о нас человек подумает, а?

— Нет, это законный вопрос, почему? — Корреспондент повернулся в ее сторону с явным все-таки облегчением. — Только я не могу пока конкретно ответить. Поеду вот с вами, посмотрю, как вы прием ведете… В самой уже форме медицинского обслуживания, которую представляет ваша бригада, интерес.