Звезда Берсеркера

— У него есть бомба.

— Я следил за ним, когда он еще только приближался к нам. Бомба обезврежена еще до того, как он вошел внутрь. Его пистолет мне не страшен. Неужели ты думаешь, что один представитель зложизни может победить меня?

— Нет.

Юноша, вновь обретя уверенность и улыбаясь, свернулся клубком у ног своего повелителя.

— Расскажи мне о моих родителях, — попросил он. История эта, слышанная тысячи раз, всегда благотворно действовала на него.

— Родители твои были очень хорошими. Они подарили себя мне. Но потом в одном грандиозном сражении зложизнь убила их. Зло-жизнь ненавидела их так же, как она ненавидит тебя. Они лгут, когда говорят, что любят тебя. Дьявольская ложь постоянно опутывает все слова и действия зложизни. А родители твои были очень хорошими. Они отдали мне свои тела, из их частей я и сделал тебя. К сожалению, зложизнь совершенно изуродовала оба тела, иначе я обязательно сохранил бы их, чтобы ты мог посмотреть. Даже в неработающем виде. Это было бы очень хорошо.

— Да.

— Две единицы зложизни, которые у нас на борту, пытались найти тебя. Сейчас они отдыхают. Поспи и ты, Доброжизнь.

Юноша заснул.

Пробуждаясь, он вспомнил увиденный сон, в котором двое людей, стоя на сцене просмотрового зала, махали ему рукой, призывая присоединиться к ним. Он знал, что это родители, хотя выглядели они в точности как зложизнь. Сон улетучился, и юноша так и не успел полностью зафиксировать его в своем сознании.

Пока машина разговаривала с ним, он поел и выпил воды.

— Если Хемпхилл захочет, чтобы ты проводил его в стратегический отсек, сделай это. Я схвачу его там, но позже снова отпущу — пускай попробует еще раз. И когда, наконец, настанет такой момент, что никакими усилиями его уже будет не заставить сражаться со мной, вот тогда я и убью его. Но женщину я собираюсь оставить в живых. Вы с ней произведете для меня новую доброжизнь.

— Да! — мгновенно юноша подсознательно понял, как хорошо это было бы. Они отдадут машине части своего тела, и она, клеточка за клеточкой, построит из них новые тела доброжизни. А этот человек, Хемпхилл, который наказывал и даже повредил его своей стремительной рукой, будет полностью уничтожен.

Выйдя из комнаты, Доброжизнь отправился искать людей. Когда он, наконец, обнаружил их, Хемпхилл обрушил на него град вопросов и угроз. От неожиданности Доброжизнь даже немного испугался. Доброжизнь охотно согласился помочь им и тщательно обдумывал каждое слово, чтобы случайно не раскрыть план машины. Мария показалась ему еще более привлекательной, чем раньше. Он не упускал ни одного удобного случая, чтобы прикоснуться к ней.

Как он и предполагал, Хемпхилл потребовал отвести его в стратегический отсек, Доброжизнь сразу же согласился. Он уже много раз бывал там. Внутри машины помещался скоростной лифт, который превращал это пятидесятимильное путешествие в приятную прогулку.

— Что-то ты слишком уж покладист, даже подозрительно, — Заметил Хемпхилл и, повернувшись к Марии, добавил: — Я ему не доверяю.

Подумать только, зложизнь обвиняет его в том, что говорит неправду! Доброжизнь был разгневан. Машина никогда не лгала, не мог солгать и послушный ей во всем Доброжизнь. Кто смеет обвинить его в этом?

Хемпхилл в раздумье ходил взад и вперед. Наконец он спросил:

— Существует ли такой путь к стратегическому отсеку, выбрав который, мы останемся незамеченными?

Доброжизнь ненадолго задумался.

— Думаю, такой путь есть. Нам придется взять с собой дополнительные баллоны с воздухом, так как на протяжении многих миль путь будет пролегать через вакуум.

Машина приказала ему помогать Хемпхиллу, вот он и помогает. Мысленно он уже надеялся увидеть, как умирает зложизнь.

Однажды произошло грандиозное сражение. Наверно, еще в те времена, когда на Земле люди с копьями охотились на мамонтов. Берсеркер столкнулся с очень грозным противником и получил серьезные повреждения. Рана шириной в две и глубиной до пятидесяти миль, явившаяся следствием попадания направленных атомных взрывов, прошла через несколько бронированных палуб, расположенных внутри берсеркера, и, остановленная последней внутренней линией обороны, чуть-чуть не достигла до его закованного в металл сердца. Берсеркер все-таки выжил, разгромил врага, и вскоре после битвы роботы заварили внешнюю поверхность пробоины. Подобно тому, как хирурги пересаживают кожу человека с одного места на другое, они использовали металлические наросты и утолщения, в изобилии имеющиеся внутри берсеркера. Позже они намеревались устранить и остальные последствия, но в галактике оставалось еще так много упрямой и умной жизни. Все время что-то мешало всерьез заняться ремонтом пробоины, сражения следовали одно за другим. Так или иначе, новые раны появлялись быстрее, чем роботы успевали отремонтировать старые. Огромную впадину начали использовать в качестве трассы, в которой роботы разместили грузовой конвейер. Никто больше за нее всерьез не принимался.