Звезда бессмертия. Книга 1

Садилось солнце, заливая золотом спокойную гладь воды. Метались суматошные чайки, крича о чем-то своем. Редела постепенно на набережной нарядная толпа.

— Он что, и тогда был капитаном? В семидесятых? А вы? Кем вы служили на «Друге», Андрей Иванович? — спрашивала Татьяна и, не получив ответа, задала еще один вопрос: — Должно быть, он уже очень старый?

Аксенов удивленно посмотрел на нее.

— Винденко? Старый? Что ты, девочка! Да он всего на каких-то тринадцать лет старше меня! Значит, теперь ему… шестьдесят.

Андрей Иванович удивленно присвистнул, задумчиво посмотрел на Таню, потом на Олега.

— Поди ж ты, шестьдесят… И как они быстро мелькают, эти годы. Выходит, Сашко уже сорок лет на флоте, да еще с гаком. И почти тридцать из них-капитаном на «Друге». Вот золотое времечко-то как бежит!

— А вы, Андрей Иванович, долго вместе с ним плавали? — допытывалась Таня.

— Порядком, — уклонился от прямого ответа Аксенов.

— Почему же ушли? — в свою очередь спросил Олег.

— Так получилось… — отвел он глаза в сторону. — По здоровью списали.

Олег хотел еще что-то спросить, но динамики рации подали сигнал вызова. Он торопливо спустился в кубрик. За ним — Аксенов и Таня. Видеофон не светился. Чей-то незнакомый голос настойчиво, видимо, уже не первый раз, спрашивал:

— На «Гарькавом», как слышите нас?

— Слышу хорошо, — откликнулся Олег. — Кто на связи?

— Есть! — радостно воскликнул кто-то. — Есть «Семен Гарькавый», товарищ капитан!

И уже другой голос, спокойный, уверенный, прозвучал в тесноватом кубрике тримарана:

— Говорит капитан учебного парусного барка «Друг» Александр Винденко. Вашу волну получили из Центра. Хотелось бы познакомиться поближе и…

Голос в динамиках на мгновение смолк, а потом с какой-то реально ощутимой теплотой капитан спросил:

— Андрюша Аксенов на борту?

— Да, Александр Павлович, я здесь, — ответил вместо Олега Аксенов. — Очень рад слышать тебя…

Через пять минут все трое входили в капитанский салон «Друга». В нем было явно тесновато от многочисленных призов, завоеванных на международных соревнованиях, и памятных сувениров, напоминающих о дружеских встречах в различных портах мира. Массивные серебряные с позолотой кубки, чеканные блюда, чаши, изумительной работы хрустальные и фарфоровые вазы, филигранные модели различных парусников и других кораблей, уникальный барометр, золотые и серебряные медали, почетные дипломы и грамоты, пестрый шелк сотен вымпелов, большой красноватый камень с мыса Горн — самого коварного места для мореплавателей — и, пожалуй, один из самых почетных трофеев, завоеванных в международных регатах.

— Не удивляйтесь, что их так много, — отпустив наконец из крепких объятий Аксенова, сказал капитан. — Ведь это почти за два десятка лет. Впервые «Друг» участвовал в международных соревнованиях в 1974 году. Тогда мы и одержали первую победу. Правда, дистанция была сравнительно небольшой. А вот регата «Парус-76» вас, пожалуй, должна больше заинтересовать. Правда, Андрюша? — снова потянулся он к Аксенову.

— Да, — кивнул тот головой, — девять тысяч миль через Атлантику — не шуточки… Но я-то уже не участвовал в этом марафоне.

— Но если бы не ты… Понимаете, — повернулся Александр Павлович к Олегу и Тане, — еще до старта той регаты, на подходе к Плимуту у нас неожиданно сломался бом-брам-рей на грот-мачте. На борту, конечно, был запасной рей, но по всем канонам поменять его можно только в заводских условиях. А до старта оставалось всего каких-то три дня…

Аксенов делал капитану какие-то знаки.

— Ты уж погоди, беглец, дай выведу тебя на чистую воду, — усмехнулся Александр Павлович. — Так вот, решили мы провести временный ремонт, как говорится, просто в дороге, на ходу, не сбавляя скорости. А море, надо сказать, волновалось тогда довольно прилично под крепким, хоть и ровным, ветром.

Александр Павлович подошел к отделанному перламутром столику, на котором под прозрачным колпаком из плексигласа стояла серебряная модель «Друга». Сняв колпак, подозвал к себе Олега и Таню.