Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

По мнению Николая Николаевича Платошкина, о чем он пишет в своей книге «Че Гевара» (2017), неожиданная отставка Арбенса и последующие игры гватемальских военных с американцами убедили Че в том, что профессиональные военные в Латинской Америке – предатели и в случае победы истинной революции старую армию надо немедленно распустить. Так и поступили на Кубе в 1959 году. Пример Гватемалы, писал Че в своей первой политической статье «Я видел падение Хакобо Арбенса», показывает всю тщетность попыток договориться с американцами о более честном распределении прибыли от эксплуатации их компаниями природных ресурсов Латинской Америки. Янки понимают только язык силы. И борьба только начинается!

Нужно сказать, что в Советском Союзе, провозгласившим принцип «мирного сосуществования», подобные взгляды были встречены с настороженностью. Отчасти это объяснялось также противоречиями между КПСС и Компартией Китая. Сторонники КПК в странах Азии и Латинской Америки в противовес «советскому ревизионизму» настойчиво подчеркивали единые корни «философии крестьянской войны» Мао Цзэдуна и внешне аналогичных взглядов Че Гевары. Однако были и различия. Мао Цзэдун, испытывая сильное влияние Сталина, говорит прежде всего о революции национальной, которую осуществляют «китайское крестьянство», «китайские рабочие» и «китайская буржуазия» против иностранного (прежде всего японского) империализма. Отсюда деревня – не «слабое звено», а главный бастион революции, так как там находится «самая угнетенная», наиболее многочисленная и революционная часть мелкой буржуазии – крестьянство.

Че Гевара же, напротив, отрицает какую бы то ни было революционную роль национальной буржуазии стран Латинской Америки: «В современных исторических условиях Латинской Америки национальная буржуазия не может возглавить антифеодальную и антиимпериалистическую борьбу. Опыт показывает, что в наших странах этот класс, даже когда его интересы противоречат интересам империализма янки, оказывается неспособным пойти на столкновение с ним, поскольку парализован страхом перед социальной революцией».

И, наконец, самое главное отличие взглядов Че Гевары от национально ориентированных идей Мао Цзэдуна – это его интернационализм: «Америка, равно как Африка, Азия и Океания – это части единого целого, в котором экономическое развитие было изуродовано деятельностью империализма». В соответствии с тем, что страны Латинской Америки вошли в систему мирового разделения труда как страны «монокультур», их борьба за освобождение должна быть общей борьбой, поддержанной СССР и странами социалистического лагеря. «Союзу сил репрессий необходимо противопоставить союз народных сил». Это уже не экспорт революции, а единая модель борьбы за социальную справедливость и свободу, национальное освобождение и независимость.

Уже через полгода после победы кубинской революции Фидель Кастро выполнил «старые обязательства перед доминиканцами», организовав экспедицию по свержению Трухильо – одного из самых кровавых диктаторов в истории Латинской Америки, к которому 1 января 1959 года бежал свергнутый на Кубе Батиста. 14 июня 1959 года кубинский самолёт перебросил в Доминиканскую Республику 56 доминиканских революционеров, сражавшихся вместе с кубинскими. Шесть дней спустя с двух яхт на северное побережье страны высадились дополнительные отряды. Однако доминиканские вооруженные силы пресекли попытку переворота. В августе Батиста получил от Трухильо несколько миллионов долларов и выехал в Португалию. Организацией аналогичной экспедиции в Никарагуа с целью свержения диктатуры Анастасио Сомосы занимался Че Гевара. Однако и эта попытка герильи закончилась неудачно.

В ответ на возмущение со стороны США Фидель охарактеризовал действия Гаваны не экспортом революции, а проявлением солидарности, оказанием посильной помощи революционерам Центральной Америки. «Проявить солидарность и в какой-либо форме оказать содействие революционному движению не значит экспортировать революцию», – заявил он. Тем не менее в январе 1962 года Куба была исключена из Организации американских государств. Ответом Кубы было принятие 4 февраля 1962 года Второй Гаванской декларации, утверждавшей, что «в современном мире нет силы, способной помешать освободительному движению народов». Таким образом, поддержка антиимпериалистических и национально-освободительных движений стала важнейшим направлением внешнеполитической стратегии кубинского правительства: «Наша победа в январе 1959 года вовсе не означала, что наступил конец вооруженной борьбы… Империалистическое вероломство, обострявшееся с каждой мерой, направленной на благо народа или укрепление национальной независимости, вынудило нас не снимать армейских ботинок и рюкзаков… Они интернационализировали блокаду, мы – интернационализировали партизанскую войну».