Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

Первым опытом проявления антиимпериалистической солидарности вне Нового света стала война за независимость Алжира. Связующим звеном в установлении контактов двух революций стал аргентинский журналист Хорхе Рикардо Масетти, после военной подготовки на Кубе присоединившийся в октябре 1961 г. к Фронту национального освобождения Алжира и передавший алжирцам по поручению Ф. Кастро крупную партию оружия [35, р. 532]. В 1963 г. Массети вернулся в Алжир, выполняя поручение Че Гевары по созданию тренировочной базы Повстанческой армии народа Аргентины (Ejército Guerrillero del Pueblo). Президент Бен Белла и вице-президент и министр обороны Хуари Бумедьен создали благоприятные условия для боевой подготовки и передвижений аргентинских партизан [36].

Новый импульс отношениям двух революций придала «Песчаная война» – марокканско-алжирский конфликт, вспыхнувший из-за неурегулированной границы в районе Сахары. Вторжение марокканцев на спорные территории закончилось после получения Алжиром независимости, но через год возобновилось и переросло в полномасштабную войну [37, сс. 60–65]. 15 октября 1963 г. Бен Белла объявил мобилизацию армии, но еще до этого он обратился за помощью к Египту и Кубе. 9 октября министр иностранных дел Алжира Абдель Азиз Бутефлика проинформировал кубинского посла Хорхе Сергуэру о нехватке вооружения для отражения нападения. Посол в ответ повторил слова Фиделя: «Для алжирцев – любая помощь, в которой они нуждаются…» [38].

14 октября для реализации операции «Достоинство» в Алжир прибыла кубинская военная делегация во главе Флавио Браво. Контингент под командованием Эфихенио Амейхейраса состоял из боевой тактической группы и учебного подразделения. Ф. Кастро вспоминал: «Впервые кубинские войска – батальон танков… полученных от СССР для нашей собственной обороны… орудия и несколько сотен солдат – пересекли океан и, не испрашивая чьего-либо разрешения, включая поставщиков указанной техники (выделено нами. – В.Х., Л.Х.), явились на зов братского народа» [9, p. 346].

Проводя операцию «Достоинство», Куба декларировала особую позицию по отношению к помощи национально-освободительному движению в социалистическом лагере, неофитом которого стала совсем недавно. Ф. Браво, в прошлом один из руководителей PSP, отмечал необходимость помощи всех соцстран. По его мнению, «наши друзья здесь не получают этой помощи: обещания и еще обещания, но оружие никогда не приходит». Удивление старого коммуниста вызвала «причудливая ситуация, когда нам придется воевать против советского оружия!», имевшегося у армии Марокко. Алжирские офицеры возмущенно спрашивали, «как могут советские товарищи помогать феодальным царям вроде Хасана [король Марокко Хасан II (1961–1999). – В.Х.,Л.Х.] и не понимать, что здесь происходит настоящая революция…» Браво просил Рауля Кастро «поделиться этими впечатлениями» с советским послом на Кубе и снова обсудить алжирскую проблему, отметив, что посол Сергуэра «спас… престиж всего социалистического лагеря» [39]. Такая эмоциональная оценка выражала позицию, сложившуюся на Кубе после Карибского кризиса. Автономность последующих действий Гаваны по помощи африканским странам во многом определялась этой позицией.

Кубинцы были готовы совместно с алжирцами нанести удар через Атласские горы для захвата пограничных территорий, чтобы вести переговоры с Марокко с более сильных позиций. Амейхейрас сказал: «Мы не остановимся и дойдем до Рабата» [40]. Но после обсуждения ситуации с африканскими лидерами на конференции в Бамако боевые действия были приостановлены, а часть контингента вернулась на Кубу. Оставшиеся до октября кубинцы продолжали обучать алжирцев. Начальник штаба тактической группы У. Росалеса вспоминал, что, хотя подразделение не участвовало в боях, нахождение в зоне военных действий имело большое значение, в первую очередь, для самих кубинцев [41].

Авангардом кубинской интернациональной помощи стали направленные Фиделем еще в мае 1963 г. медики, оказывавшие помощь алжирцам в песках Сахары. Некоторые из них спасали и раненых в зоне вооруженного конфликта. Важно отметить, что это происходило в условиях дефицита медицинских кадров на самой Кубе. Миссия породила кубинскую традицию широкомасштабных программ оказания медицинской помощи развивающимся странам.